Портреты. Михаил Иосифович Черкасский

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ Словно пузыри во время дождя, выскакивают проблемы. Лопаются и на смену им тотчас же возникают эдакие мартины лютеры и твердят: здесь стою я, и не могу иначе! И всегда это долг перед самим собой. Но где же то единственное, что мы называем долгом – перед людьми? Измельчен и раздроблен, втоптан в хорошо спрятанный эгоизм, весь в долгах этот долг – вот чего не хотят видеть. Где то большое, о чем не думается или стыдливо замалчивается самим человеком. Но что другие – заметьте, другие! – потом – заметьте, потом! – называют долгом.

      Каких гамлетовских высот достигает Хемингуэй в рассказе «Старик и море» убедительно показывает нам самая восторженная (и соответственно самая глупая) из критиков Зильма Маянц. Человека… «побратавшегося с морем, очень огорчает необходимость убивать животных». Но долг, а также «здравый смысл подсказывает ему, что эта грустная необходимость оправдана: людям нужна пища». Все это однако слишком примитивно для Хемингуэя. И критикесса древним методом доведения до абсурда раскрывает авторскую мысль: «Ты убил рыбу не только для того, чтобы продать ее другим и поддержать свою жизнь. Ты убил ее из гордости и потому, что ты – рыбак». Призвание, профессиональная гордость оказываются не менее важными стимулами, чем жалость, доброта».

      Эврика!.. именно этих прекрасных слов так не хватало, наверное, для полного счастья семи поколениям Сансонов – потомственным французским палачам, на счету которых головы Людовика ХУ1, Марии Антуанетты, герцога Орлеанского и других. Не хватало и не знаменитым – любому классному медвежатнику, насильнику, убийце, садисту, который делает свою работу с «профессиональной гордостью».

      Есть одна странность в восприятии критиков. Ранние, лучшие романы Хемингуэя («Фиеста», «Прощай, оружие») долгом еще не пахнут. Посему вывод: писатель забрел в тупик. Позднее, когда появляется долг, провозглашается радостный вывод: эта «собака-поводырь» вывела писателя на широкую дорогу гуманизма. Здесь все с ног на голову. Согласимся, что он был в тупике. Но еще молодо, ярко воспринимал пережитое. И в том, что не знал, «куда влечет нас вихрь событий», была не слабость его, а большая, горькая человеческая сила. И будто сами собой, легко и красиво родились превосходные книги, особенно та грустная, светлая, человечная, что о Кэтрин и Генри.

      Затем следует бесплодное семилетие, журналистская поездка в Испанию (критики называют это – сражался) и… годами не заканчивающийся роман «Иметь и не иметь» наконец-то обретает наконечник в знаменитых, «величайшего значения словах умирающего Моргана: «Все равно человек один не может ни черта». (М. Мендельсон).

      Это первое, чем снабдил Хемингуэй страждущее человечество. Второе еще значительнее: путь к долгу вымощен мужеством. Отныне, когда писатель приканчивает (или крайне редко амнистирует) своих героев, им неизменно движет «тема несгибаемого мужества, стойкости и внутренней победы в самом СКАЧАТЬ