Портреты. Михаил Иосифович Черкасский

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ и я его любила, как ты любишь бога. Он был самый сильный, самый лучший и самый красивый мужчина на свете, Стив Кетчел. И родной отец пристрелил его, как собаку». Все с удовольствием слушали пергидрольную блондинку, рассказывавшую все это театральным приподнятым тоном, только Алиса опять начала трястись. Я сидел рядом с ней и чувствовал это».

      Рассказчица входит в экстаз, ей почти верят, что она знала знаменитого боксера. «Пусть другие берут мое тело. Душа моя принадлежит Стиву Кетчелу. Это был мужчина, черт подери». Все сидели как на иголках. Было грустно и неловко. Вдруг Алиса заговорила, продолжая трястись: «Врешь ты все, – сказала она своим грудным голосом. – В жизни ты не спала со Стивом Кетчелом, и ты сама это знаешь». – «Как ты смеешь так говорить?» – гордо откинулась пергидрольная. «Смею, потому что это правда».

      Ситуация для литературы не новая. Несчастный человек придумывает себе красивую сказку. Но обычно даже те, что не верят, не показывают этого. Из сострадания. Но Алиса не может отдать боксера коллеге. «Не смей оскорблять меня, – сказала пергидрольная. – Болячка десятипудовая, вот ты кто. Не тронь моих воспоминаний». – «Брось, – сказала Алиса своим мягким певучим голосом. – Нет у тебя никаких воспоминаний, разве только о том, как тебе перевязывали трубы и как ты первый раз ходила на 606. Все остальное ты вычитала в газетах. А я здоровая, и ты это знаешь, и хотя я и толстая, а мужчины меня любят, и ты это знаешь». («И ты это знаешь» – это, знаете ли, не от Алисы, а очень от автора).

      Вот и все. И об этой женщине Кашкин говорит, что она «…и в падении своем сохраняет веру в лучшее, что озаряет человека, как свет мира». Слепота удивительная! Во-первых, падения, как такового, нет, ибо сама Алиса не чувствует его. Это очень приятный, даже преуспевающий на своем поприще человек. Недаром же ее все любят и неспроста она все время трясется от смеха. Во-вторых, не она «сохраняет веру в лучшее», а та, пергидрольная. Она, Алиса – растаптывает. Чужое. Со смаком. С осознанием своего превосходства. Не стыдится при посторонних напомнить о трубах, о 606 (так же, между прочим, как Томас Хадсон с удовольствием сообщает, что Гоген болел сифилисом, а Тулуз-Лотрек пропадал в публичных домах. Интересно, если бы сам занедужил этим, сообщал бы он или нет?) И наконец, «свет мира» не в Алисе, а в том, что какой-то боксер стал для этих женщин лучшим, что они видят на этом свете. Такова мысль автора. Столь путанно выраженная, что критик не нащупал ее. И не случайно. Ведь гвоздь должен быть в «пергидрольной». Но симпатии отданы Алисе. «Она улыбнулась, и мне показалось, что я никогда не встречал женщины красивее. У нее было очень красивое лицо и приятная гладкая кожа, и певучий голос, и она была очень славная и приветливая». Недаром товарищ рассказчика забеспокоился (хотя она и здоровая и не была на 606). «Том увидел, что я смотрю на нее, и сказал: «Пошли. Нечего тут сидеть».

      Так решена тема. С некоторым сочувствием. С некоторой СКАЧАТЬ