Русская литературная критика конца XIX – начала XX века. Стратегии творческого поведения, социология литературы, жанры, поэтика. Учебное пособие. В. Н. Крылов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ речь Трубецкого выражена в стилистике религиозно-философского дискурса начала XX в., характеризующегося в современной антропоцентрической лингвистике всесторонностью тематики и синкретизмом стиля, цель которого – рассмотрение философских вопросов всемирной и русской истории и культуры на мировоззренческой основе православия[115]. Важная особенность религиозно-философского-дискурса – интертекстуальные текстовые включения, когда авторы используют имена авторитетных для русского общественного сознания писателей, подчеркивая роль культуры в отражении и формировании национального менталитета. В Гоголе, по Трубецкому, выразились «не те или другие преходящие черты эпохи, а сверхвременная сущность нашего народного характера», «потому в них до сих пор мы можем читать печальную повесть не только о нашем прошлом, но и о настоящем России. В них все полно неумирающего значения»[116]. В представлении Трубецкого, Гоголь – «по существу писатель-странник и богоискатель», его «странствования теснейшим образом связаны с самой сущностью его творчества, с основным делом его жизни», эти странствования были для него одновременно исканием Бога и исканием России» Интересно обыгрывание образа тройки в новом историческом контексте, когда жизнь вносит дополнения в гоголевский текст: «Три года тому назад пророчество как будто бы сбылось. Тогда действительно тройка закусила удила, подхватила экипаж, сбивала с ног прохожих и наводила ужас на соседей своим молниеносным движением… Верные национальному инстинкту кони мчались без возницы, не зная ни дисциплины, ни удержа… Беспорядочная скачка кого потоптала, кого устрашила. Тут, к великой радости испуганных обывателей, тройку поймала твердая, но грубая рука. С тех пор она покорно возит казенную корреспонденцию»[117].

      Во многих выступлениях подчеркивалось общественное значение произведений Гоголя в том, что они сослужили «свою службу для эпохи реформ, «разбудили» многие «мертвые души»[118]. Соглашаясь с мнением Белинского, что Гоголь помогал общественному самосознанию, ораторы в то же время подчеркивали общественное значение «Выбранных мест из переписки с друзьями».

      Но следует отметить, что оценки общественного значения Гоголя полны и общих речевых клише: «учитель земли русской», «идеал учителя горькой жизненной правды», «учитель-гуманист», «поэт жизненной правды» и т. д. Крайности подобных «общественных» интерпретаций были иронически высмеяны в ряде фельетонов: «После юбилея» В. Воровского, построенном в форме диалога «тени» Н. В. Гоголя и черта, «Гоголевы дни» А. Амфитеатрова, первая часть которого «После праздника», написана как послание Н. В. Гоголя А. С. Пушкину. Риторика демократической поэзии весьма характерна и для такого феномена юбилейных торжеств, как массовые любительские стихи памяти Гоголя[119].

      Сквозной мотив речей – оценка мирового значения Гоголя. Если в XIX в. эта тема отчасти звучала у К. Аксакова, то Белинский говорил только о его национальной СКАЧАТЬ