Русская литературная критика конца XIX – начала XX века. Стратегии творческого поведения, социология литературы, жанры, поэтика. Учебное пособие. В. Н. Крылов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ (речах) начала XX в.

      Устроенные повсеместно в России 20 марта 1909 г. гоголевские торжества сопровождались огромным потоком публикаций. Из всего массива литературы о Гоголе мы выбрали только юбилейные речи, которые произносились в Москве, Киеве, Одессе, Тифлисе, Варшаве, Симбирске, Казани и многих других городах: в Обществе любителей российской словесности, университетах, гимназиях, кадетских корпусах и т. д. Эта часть гоголианы оказалась наименее охваченной в своей совокупности исследователями рецепции Гоголя в начале XX в., несмотря на обстоятельные работы В. Паперного, Л. Сугай, монографию С. Моулера-Сэлли «Гоголь: жизнь после смерти».

      По поводу речей о Пушкине составители единственной антологии B. C. Непомнящий и М. Д. Филин справедливо писали, что именно речи – «хотя бы в силу их публичности, доходчивости и растиражированности – были главными моментами юбилеев, их духовным эпицентром», «ораторы… не только воздавали должное поэту», но и «рассматривали насущные проблемы русского бытия»[89]. На эту мысль мы и опираемся. Более того, взгляд на гоголевские торжества сквозь призму устного публичного слова позволяет уточнить представления о новых гранях восприятия писателя в начале XX в. в контексте общественной проблематики, литературного самосознания, процессов закрепления статуса классиков русской литературы и т. д.

      Наследие Гоголя в эпоху Серебряного века оказалось связано с тенденциями переоценки ценностей на рубеже веков, это был «процесс порождения новых образов Гоголя, процесс поисков нового Гоголя»[90]. В это время много писалось о недостаточности и даже неверности понимания Гоголя как сатирика в XIX в., о том, как он необходим новому поколению и как, в сущности, оно не знает Гоголя. Показательны слова Л. Я. Гуревич из статьи «Воскресение Гоголя» (К столетию со дня его рождения): «Признанный лучшими из современников, как писатель-реалист, как бесподобный сатирик, он был не понят, отвергнут, почти заплеван ими как раз в том, что составляло святая святых его души… Мы еще не знаем, как следует, Гоголя, или знаем его, как школьники, изучившие по указке скучного учителя некоторые его комедии, «Мертвые души» да «Шинель». Неисчерпаемых сокровищ его мыслей, литературных суждений и характеристик, разбросанных в его статьях и отрывках, в его «Переписке с друзьями», мы не изучили»[91].

      Ко времени юбилея благодаря Розанову и символистам была во многом сломана прежняя парадигма его истолкования и оценки: начался пересмотр взгляда на гоголевское наследие и его отношение к русской литературе XIX в., акцентировался трагизм мироощущения писателя, признавалось его языковое своеобразие, давалась переоценка и идеологических аспектов его творчества. А. Белый, например, в юбилейной статье будет бороться против всякой тенденциозности в понимании Гоголя, когда «идейная борьба за любимого писателя сводится к борьбе за этикетку»[92]

      Но СКАЧАТЬ