Гамлет и Маргарита. Антон Юртовой

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ черепе, выброшенном из могилы умничающим копателем… Только с приходом сюда похоронной процессии принц узнаёт, чьё погребение назначено. Горацио словно язык проглотил…

      Он это делает явно с напутствия автора…

      Какого дьявола люди вроде меня толкутся меж небом и землёй? Все мы кругом обманщики, – изрекал мнимополоумный Гамлет, развешивая эти отчаянные фразы перед ошеломлённой дочкой Полония, которую королева Гертруда полагала видеть женою принца.

      Их звучание слышно не только в одной сцене, но и по всему пространству трагедии. Несмотря на это читатель и зритель воспринимают их чем-то несущественным, проходным. Ну, мол, что-то там принц обронил из его сумбура, главное не в этом. И неподдельное сочувствие к нему не пропадает; в прежнем виде остаются и наши оценки другим действующим лицам.

      И ещё задолго до окончания игры мы испытываем некую, постепенно вызревающую удовлетворённость: как раз такого течения действия мы хотим. А когда наступает финал, мы в порыве уже отчётливого его одобрения сознаём: – другого бы нам и не надо!

      Состояние увлечённости является закономерным. Это то, что для потребителей произведений предназначается многими талантливыми мастерами слова. Драматургия «берёт» таким средством особенно в том случае, когда в ней, как в «Гамлете», сюжет подчинён одному образу. И всем собранием пьес Шекспира это подтверждается. Но если в центральных персонажах других его сочинений мы почти сразу угадываем черты «положительные» или «отрицательные», то в отношении «Гамлета» этого сказать никак нельзя. В нём монолитность образа главного героя имеется, но «разломить» его на «части», «охватить» каким-то устойчивым определением не представляется возможным.

      В чём тут дело, будет понятнее, если снова рассмотреть формулу сословной чести и, в дополнение к уже сделанным указаниям на неё, обратить внимание на некоторые другие особенности её употребления или только упоминания в трагедии.

      Вот Гамлет в сцене при окончании ссоры с Лаэртом говорит о задетых им чувствах чести брата Офелии и его положении. Слова «честь» и «положение» стоят здесь рядом; их как будто нетрудно соединить в одном понятии. Однако сделать это, значит ошибиться. И принц, пребывая в сословной «скорлупе», даже будучи в сильнейшем возбуждении, этого не допускает.

      О чести тут сказано как о мере достоинства в пределах кодекса естественного, неписаного права. В дворянском сословии ею могли вымеряться индивидуальные качества любого его представителя, хотя уже и далеко не в той полноте, как в эпоху рыцарства.

      Что же касается «положения», то в нём выражена лишь принадлежность к сословию де-юре и только с учётом того, что, размещаясь в нём, дворянин имеет имущество и привилегии, от величины и объёма которых зависело его место в сословной иерархии. Когда Лаэрт, узнав о смерти своего отца Полония, взбешенный этой новостью и ещё не зная, кто убийца, перед лицом самого короля Клавдия утверждает, СКАЧАТЬ