В сумраке зеркала. Сергей Анатольевич Кулаков

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ эта жизнь модного музыканта, одновременно с напряжённым, ежедневным трудом способна сломить и более сильный организм. Я постоянно твержу об этом, но он не желает меня слушать.

      Гайдн: Так повелось: дети, взрослея, считают себя семи пядей и пускают мимо ушей родительские советы. Это болезнь нашего распущенного века…

      Леопольд: После того, как Вольфганг оставил службу в Зальцбурге и лишился верного куска хлеба, меня не оставляют дурные предчувствия. Вы не хуже меня знаете, сколько имён угасло, и было забыто от того, что музыка их перестала забавлять публику. Я беспокоюсь, как бы Вольфганга не постигла подобная участь. Ведь он ни в чём не смыслит, кроме как в музыке, и ничему, кроме музыки, не обучен и не способен.

      Гайдн: Ваш сын – смелый человек! Мы, придворные музыканты, для наших хозяев – те же лакеи. Печально постоянно быть рабом!

      Леопольд: Вот что скажу я Вам, господин Гайдн, положа руку на сердце: недоброе чувство тревожит меня…

      Входит Моцарт, с ним несколько человек, все веселы.

      Моцарт: Оставьте Ваши тревоги, папа, разве можно думать о чём-то печальном в такой чудный вечер?! Как Вам концерт, господин Гайдн?

      Гайдн: Музыка была превосходна!

      Ван Свитен: Господин Моцарт, не могли бы Вы оказать мне любезность, разрешив организовать следующую Вашу подписную академию в моём доме?

      Моцарт: Разумеется, барон, Вы можете располагать мною. Позвольте, господа, представить Вам моего друга и чудесного композитора Иозефа Гайдна.

      Гайдн раскланивается.

      Розенберг: Очень рад, господин Гайдн. Здесь, в Вене о Вас наслышаны и о музыке Вашей ходят легенды.

      Гайдн: Любопытно…

      Розенберг: Говорят, Вы дописали финальную часть симфонии со свечами, как бы намекая Эстергази, что пора отпустить музыкантов к семьям и князь понял Ваш намёк.

      Гайдн: Вот Вы чём!

      Ван Свитен: Право, эта история поучительна, ибо настоящая музыка не может не тронуть чувствительную душу. Позвольте выразить, господин Гайдн, моё восхищение.

      Гайдн: Благодарю Вас.

      Розенберг: Господа, Вы, верно, наслышаны о неуспехе оперы Сальери? Господин первый придворный капельмейстер обвинил в неудаче либреттиста и поклялся, что скорее отрежет пальцы, нежели положит на музыку хоть строчку стихов Да Понте. Хотелось бы знать, кто захочет заказать ему либретто?

      Моцарт: Хороший поэт в наше время такая же диковинка, как и сносный композитор.

      Леопольд: Господа, подобные разговоры на голодный желудок вредны и неудобоваримы.

      Розенберг: Пожалуй, Вы правы.

      Все уходят. Остаются Моцарт с отцом.

      Моцарт: Как Вы находите вечер?

      Леопольд: Я в восторге от Вашей музыки и в ужасе от Ваших речей.

      Моцарт: Что же в них ужасного?

      Леопольд: Прежде я думал, что Вы имеете лишь один талант – талант к музыке, но теперь я вижу, что ошибался. У Вас есть другой, не менее сильный СКАЧАТЬ