Скуки не было. Бенедикт Михайлович Сарнов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ ленту это свое сочинение, он отбыл в Москву. А у Вики через несколько дней кагебешники сделали обыск, который продолжался сорок восемь часов. И эту пленку наверняка нашли. Опознать автора и исполнителя не составляло труда.

      Декабристов и Герцена Софья Власьевна Эмке с грехом пополам, наверно бы, простила. Но глумление над Лениным!.. Эмка был уверен, что это ему с рук не сойдет.

      Напрасно старался я его убедить, что по нынешним временам и за Ленина его не посадят. И почти не сомневался, что мне это удалось. Но несколько дней спустя он явился ко мне снова и сообщил, что был у Ильина и оставил у него заявление с просьбой выдать ему характеристику для ОВИРа в связи с тем, что он хочет репатриироваться на свою историческую родину.

      – Так прямо и написал? – уточнил я.

      – Так прямо и написал, – несколько смущенно сказал он.

      В серьезность его намерения уехать я не верил. Думал, что всё это закончится очередной истерикой (такие истерики с ним случались и раньше). Так что необратимость этого его поступка меня, конечно, ошеломила. Но в тот момент меня почему-то – даже больше, чем сам поступок, – отвратило это его словесное оформление, эти фальшивые, в сущности, даже лживые слова: «репатриироваться на историческую родину».

      – Что за пошлость! – сказал я. – Какая, к чёрту, историческая родина! Нет у тебя никакой другой родины, кроме города Киева, где ты родился. Ну и, конечно, русской литературы. Не можешь больше жить в этой стране? Так прямо и напиши: хочу, мол, уехать, потому что не желаю, чтобы меня вызывали и спрашивали, какие книги я читаю и где их храню!

      Он ушел от меня, как мне показалось, несколько сконфуженный. Но дело было сделано. Даже в шахматах не разрешается взять назад неудачный, ошибочный ход А тут – не шахматы. Тут – жизнь!

      Но тем не менее, совершив эту акцию, он стал колебаться, даже метаться, и в какой-то момент даже решил как-то это свое заявление дезавуировать. Только не знал – как. И с этим пошел к Слуцкому.

      – Так ты не хочешь уезжать? – спросил его Борис.

      – Конечно, не хочу. Но я не хочу и…

      – Ладно, – прервал Борис его сбивчивые объяснения. – Я готов пойти с тобой к Ильину, поддержать это твое решение.

      И они пошли.

      О том, как проходил и чем кончился этот их визит, я слышал от обоих.

      Мандель рассказывал так.

      – Я сказал, что требую, чтобы Союз писателей меня защитил. «Вы можете, – сказал я, – гарантировать мне, что они меня больше не вызовут и не станут допрашивать, какие книги я читаю?» А он – мне: «Наум! Как я могу тебе это гарантировать? Я и себе самому не могу этого гарантировать!»

      Этот диалог напомнил мне другой, легендарный, который будто бы произошел однажды у Орджоникидзе со Сталиным. Георгий Константинович пожаловался Иосифу Виссарионовичу, что энкаведешники до того обнаглели, что угрожают ему обыском. «Что поделаешь, – ответил другу Серго друг Коба. – Такая у них работа. Они и у меня могут обыск сделать».

      Это, можно сказать, классический образец сталинского юмора.

      Что же касается оргсекретаря СКАЧАТЬ