Скуки не было. Бенедикт Михайлович Сарнов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ проблем, и просто глупые.

      Один из не самых умных вопросов задал я. Меня в то время очень возмутил докатившийся до нас слух, что евреем в Израиле признается далеко не каждый из тех, кто числится таковым у нас.

      Да, ответил мне молодой сионист. Евреем в Израиле считается лишь тот, кто рожден еврейской матерью. Или же человек любого этнического происхождения, принявший и исповедующий иудаизм.

      Когда я услыхал, что какой-нибудь Григорий Исаакович Фогельсон, рожденный русской матерью от еврейского отца и полной мерой хлебающий все прелести, связанные с нашим анкетным "пятым пунктом" (в том числе, кстати, и мой собственный сын) в Земле Обетованной евреем признан не будет, возмущение мое поднялось до самого высокого градуса. И тогда я пошел дальше.

      – Ну, а если, – задал я коварный вопрос, – сын, рожденный еврейской матерью, крестился? Принял, скажем, православие? Как тогда?

      – Если он стал христианином, – пожал плечами молодой сионист, – значит, он уже не еврей.

      Гул негодования прошел по рядам внимавших ему московских евреев, среди которых, как я понял, многие уже сделали свой выбор в пользу Иисуса Христа.

      А гостеприимный хозяин, тоже уже сделавший к тому времени тот же выбор, в ярости поднес к самому носу ошеломленного, так ничего и не понявшего израильского юноша два огромных кукиша.

      История эта меня слегка успокоила, внушив мне, как потом оказалось, ложную уверенность, что от идеи возвращения на «историческую родину» после этого, так возмутившего его разъяснения, Мандель решил отказаться.

      Но вскоре произошло событие, окончательно подтолкнувшее его к роковому решению.

      По какому-то, как я понял, не слишком серьезному поводу его вызвали в прокуратуру, где приславший ему повестку следователь задавал ему разные неприятные вопросы. Спрашивал, какие книги он читает, есть ли среди них антисоветские, как он их добывает и где хранит.

      Ответить на эти вопросы было несложно: уйти в глухую несознанку – и все дела. Ни о каких антисоветских книгах знать не знаю и ведать не ведаю. А читаю и перечитываю только роман Горького «Мать», «Как закалялась сталь» Николая Островского и «Коммунистический манифест».

      Но Мандель вдруг распсиховался и в зальчивости ответил, что да, все книги, которыми интересовался следователь, – и «КГБ» Баррона, и «Технология власти» Авторханова, и могие другие – он читал. И все они у него есть. А где он их хранит, не скажет даже и под пыткой.

      Все это следователь аккуратно записал и попросил Манделя своей подписью удостоверить, что записано это с его слов и записано правильно.

      Совершив этот подвиг, Мандель – прямо из прокуратуры – прибежал ко мне, рассказал всю эту историю, заключив свой рассказ такой репликой:

      – И ты считаешь, что после этого я могу оставаться жить в этой стране?

      Я ответил, что да, конечно, что никакими серьезными последствиями этот вызов в прокуратуру СКАЧАТЬ