Скуки не было. Бенедикт Михайлович Сарнов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ всерьез полагали, что такой человек, оказавшись в свободном мире, забьется в угол, чтобы сидеть тихо и сочинять стишки типа «Птичка прыгает на ветке…»? Смешно!

      Делиться с моим гостем-«контрразведчиком» этими своими мыслями я, конечно, не стал. Сказал:

      – А вам не всё равно, как он там себя ведет? Он ведь уже не в вашей, так сказать, юрисдикции. Отрезанный ломоть!

      – Нет, – возразил мой собеседник. – Нам не всё равно. Мы внимательно отслеживаем линию поведения каждого из наших бывших сограждан и делаем свои выводы. Вот, например, к Виктору Платоновичу у нас никаких претензий нет. Он ведет себя правильно.

      Это заявление, признаюсь, сильно меня удивило. Может ли такое быть, чтобы Виктор Платонович Некрасов, Вика, как все мы его называли, оказавшись в Париже, вёл себя там осторожнее, чем у себя дома, в Киеве, где он по десять раз на дню повторял любимое свое присловье: «Бодал я советскую власть!»

      Правда, в отличие от Манделя, открытых писем ни Бёллю, ни Римскому Папе он, конечно, не писал. Просто лень ему было заниматься такими глупостями.

      – Так что же вы от меня-то хотите? – спросил я.

      – От вас мы хотим, – объяснил мой собеседник, – чтобы вы повлияли на своего друга. Объяснили ему, что к чему, если сам он этого не понимает.

      В тоне этой реплики ясно прозвучало то, что впрямую сказано не было: «Если он не хочет неприятностей для себя и своих близких». (В Москве у Манделя в то время еще оставалась дочь).

      Было в этом нашем разговоре еще одно «подводное течение».

      С Эмкой мы постоянно переписывались. Разумеется, не по почте: то и дело и у него, и у меня подворачивалась какая-нибудь оказия. Как правило, это были иностранные корреспонденты, с которыми я постоянно встречался у Войновича и с которыми у меня постепенно завязались и свои, сепаратные отношения. Писали мы друг другу обо всем, что нас тогда волновало, и в одном из последних своих писем я затронул ту самую тему, которую сейчас обсуждал со мною мой незваный гость. Я прямо высказал там Эмке свое недовольство его бурной общественно-поитической деятельностью. Ты, писал я ему, слегка ошалел от свободы и тратишь себя на всякую ерунду. Но ты уже вдоволь понаслаждался открывшейся тебе возможностью публично высказываться по всем волнующим тебя проблемам мироздания и мироустройства. И – хватит. Кончай с этими своими открытыми письмами Римскому Папе и займись делом. Не пишутся стихи? Углубись в какую-нибудь большую работу, – историческую, философскую, литературную. Мне обидно, что мощный интеллектуальный потенциал, обладателем которого ты являешься, распыляется, тратится на пустяки.

      Кагебешники, – сразу усек я, – это мое письмо, как видно, перехватили. (Или само письмо, или Эмкин ответ на него). И вот – решили использовать эти мои настроения в своих целях.

      Я, конечно, и виду не подал, что понял это. А на предложение оказать на моего друга благотворное влияние ответил уклончиво.

      – Как же я могу на него влиять? – сказал я. – Сами подумайте! Я не хотел, чтобы СКАЧАТЬ