христианина». В нем Тиндейл призывает «помнить, что они главы и десницы, необходимые для того, чтобы защищать тело, служить миру, здоровью и благополучию, и для того даже, чтобы спасать тело; и что их должности получены от Бога, чтобы служить и помогать братьям» (p. 334). Но если мы обратимся к Меланхтону, то обнаружим гораздо более ясное обсуждение и природы, и объема обязанностей, возложенных на «благочестивого государя». Во-первых, Меланхтон очерчивает границы действий государя, установленные его обязанностью исполнять только законы Божьи. Именно здесь Меланхтон излагает свое в высшей степени влиятельное учение об адиафоре, или «вещах безразличных» (Manschreck 1957, pp. 176–181), основанное на различении божественных и человеческих законов. Законы Бога существенно важны для спасения и должны всегда исполняться. Многие же человеческие законы не существенны для спасения и в этом смысле «безразличны». Из этого следует, что Бог не предписывает, но и не запрещает некоторых действий, а «возведение их в закон» приводит к «путанице» (Melanchton 1965, p. 308). Такое же учение было вскоре принято Барнсом и рядом других лютеранских теоретиков в Англии. Как говорит Барнс в своем эссе о Церкви, благочестивый правитель ограничен двумя вещами. Прежде всего, он никогда не должен законодательствовать «против слова Божьего и уничтожая веру». Но ему также никогда не следует «приказывать безразличные вещи, выдавая их за те, что должны совершаться с необходимостью» (Barnes 1963a, p. 90). Однако более важной темой для Меланхтона в этом разделе его труда являются позитивные обязанности благочестивого князя. Вначале он пишет, что все правители должны наказывать ересь и помогать истинной религии. Они «обязаны запрещать все ложные учения, такие как заблуждения анабаптистов, и наказывать упорствующих» (Melanchton 1965, p. 337). И они «должны признавать святое Евангелие, веровать, исповедоваться и направлять других к истинному служению Богу» (p. 336). Меланхтон также подчеркивает, что правители должны защищать и никогда не нарушать права собственности своих подданных. Иногда считают, что, указывая не только на религиозные, но и на чисто социальные аспекты надлежащего правления, Меланхтон стремился расширить понятие правления, предложенное Лютером (Allen 1957, p. 33). Верно, конечно, что он делает особый акцент на идее, согласно которой «имущество подданных не должно отбираться господином, если это не продиктовано общими нуждами страны» (Melanchton 1965, p. 338). Меланхтон приводит «страшную историю» о винограднике Навуфея, мораль которой, на его взгляд, состоит в том, что имущество подданного является «частью божественного порядка в земном правлении и политическом обществе, такой же, как судебное решение или наказание. Поэтому князья не должны нарушать этот порядок; им следует помнить, что и на них тоже распространяется заповедь „Не кради“» (p. 338).
Акцент, который все эти ранние лютеране делают на обязанностях благочестивого князя, ведет к еще одному, несколько неудобному вопросу, которого они не могут избежать: что должны предпринимать подданные в отношении правителя, не исполняющего
СКАЧАТЬ
