ГАМЛЕТ:
О, Иеффай, судья израильский, каким ты кладом обладал!
ПОЛОНИЙ:
Каким же это кладом он обладал, ваше высочество?
ГАМЛЕТ:
Как же! «Дочь, красотка с лица, и одна у отца, он лелеял ее, как мог».
ПОЛОНИЙ (в сторону):
И все-то он про дочку…
ГАМЛЕТ:
Разве не так, старец Иеффай?
ПОЛОНИЙ:
Если я, по-вашему, Иеффай, принц, то истинно так: у меня есть дочь, и я ее лелею.
ГАМЛЕТ:
И вовсе не так.
ПОЛОНИЙ:
А как же тогда, принц?
ГАМЛЕТ:
А вот как. «Но и душу, и плоть направляет Господь…». Тогда-то, знаете ли: «И случилось должное в срок». Что именно – вам доскажет первый же куплет сей набожной песенки: тут, видите ли, как раз подходит мой способ коротать время, так что окорочусь.
(Уходят.)
Одно из помещений замка или двор.
Входят Гамлет, Гильденстерн, Розенкранц, Полоний и четверо-пятеро актеров.
ГАМЛЕТ:
Добро пожаловать, мои почтенные, всех – милости прошу. Рад вас видеть во здравии. Пожалуйте, мои милые. А, старый дружище! Ишь, пока не видались, обородател. А в Данию прибыл пообстричь – уж не меня ли, смельчак? Барышня-милёнушка, вы ли это? Пресвятая Дева, ты, ваше девичество, стал ростом ближе к небу, чем в прошлый раз смотрелся на котурнах. Моли Господа, чтоб голосок у тебя не треснул, как негодная к обращению монета. Господа, всем – добро пожаловать! И, как французские сокольничьи, нацелимся-ка на первое, что попадется. Послушаем монолог. Снимем-ка пробу вашему искусству. А ну, страстный монолог!
1-й АКТЕР:
Какой монолог, добрый принц?
ГАМЛЕТ:
Как-то ты читал мне одну вещь. Ее так и не сыграли, разве что разок: пьеса, помнится, не угодила широкой публике. Большинству эта икра была не по губам. Но, как принял ее я и другие, чей приговор в таких делах повесомей моего, это была превосходная пьеса, хорошо разбита по сценам, написана искусно, но просто. Помню, пеняли, что стихам не хватает для смака перца, а стилю, для оригинальности, – громовости. Но признавали в вещи здоровый свежий метод правды и красоту без красивости. Один монолог там я особенно любил, это рассказ Энея Дидоне, и в особенности то место, где он расписывает, как прирезали Приама. Если он жив у тебя в памяти, начни с этой строчки… сейчас, сейчас, как там?
Лютует Пирр, как африканский зверь…
Не то. Но начинается с Пирра.
Лютует Пирр. Броня его черна,
Как и душа. Он сам – чернее ночи,
Той, проклятой, когда троянский конь
Таил убийцу до утра в утробе.
Теперь еще он выкрасил доспех
В багровый цвет – и стал ходячей жутью:
Теперь СКАЧАТЬ