История русского шансона. Максим Кравчинский
Чтение книги онлайн.

Читать онлайн книгу История русского шансона - Максим Кравчинский страница 45

Название: История русского шансона

Автор: Максим Кравчинский

Издательство:

Жанр: Биографии и Мемуары

Серия:

isbn: 978-5-271-40036-0

isbn:

СКАЧАТЬ было тягостное, подавленное, точно в присутствии покойника. О песнях в такое время забывали и думать, и только молотки нервно и упрямо продолжали свою однообразную щелкотню. Под могучими ударами настоящих бурильщиков без конца и без передышки раздавалось напряженное, гневное «тук! тук! тук!». У меня, напротив, выходило унылое, минорное «тук да тук! тук да тук!» – и под эти минорные звуки сама собою складывалась грустная песня:

      Там, где, холодом облиты,

      Сопки высятся кругом, —

      Обезличены, обриты,

      В кандалах и под штыком,

      В полумраке шахты душной,

      Не жалея силы рук,

      Мы долбим гранит бездушный

      Монотонным «тук да тук!»

      Где высокие порывы,

      Сны о правде, о добре?

      Ранний гроб себе нашли вы

      В темной каторжной норе.

      Счастья кончены обманы,

      Знамя вырвано из рук.

      Заглушая сердца раны,

      Мы стучим лишь: «тук да тук!»…»

      Как и многие другие оказавшиеся в неволе интеллигенты, Якубович периодически был вынужден развлекать уголовников, по выражению арестантов другой эпохи, «тискать романы», т. е. пересказывать им вкратце известные литературные сюжеты (желательно приключенческого характера) или читать подходящие «аудитории» стихи.

      «…Я взял один из томиков Пушкина и раскрыл «Братьев-разбойников», – «ностальгировал» мятежник. – Все немедленно стихло. Я начал:

      Не стая воронов слеталась

      На груды тлеющих костей —

      За Волгой, ночью, вкруг огней

      Удалых шайка собиралась.

      Какая смесь одежд и лиц,

      Племен, наречий, состояний!

      – Это про нас! – закричало сразу несколько голосов. Все лица оживились и приняли разудалое выражение.

      Зимой, бывало, в ночь глухую

      Заложим тройку удалую,

      Поем и свищем, и стрелой

      Летим над снежной глубиной.

      При этих словах некоторые из арестантов попытались пуститься в пляс. Юхорев прикрикнул на них; но когда я стал читать дальше:

      Кто не боялся нашей встречи?

      Завидели в харчевне свечи —

      Туда! к воротам, и стучим,

      Хозяйку громко вызываем,

      Вошли – все даром: пьем, едим

      И красных девушек ласкаем! —

      он вдруг сам привскочил с места, подбоченился, притопнул ногой и в порыве восторга загнул такое словцо, что я невольно остановился в смущении.

      – Это как я же, значит, на Олекме с Маровым действовал! – закричал он. – Знай наших!

      Такого сюрприза я, признаюсь, положительно не ожидал.

      Мне стало совестно и за себя и за Пушкина…

      Больше всего за себя, конечно, за то, что я выбрал для первого дебюта такую неудачную вещь, не сообразив, с какой аудиторией имею дело. Я хотел было остановиться и прочесть что-нибудь другое, но поднялся такой гвалт, что я принужден был окончить «Братьев-разбойников». На шум явился, однако, надзиратель.

      – Что СКАЧАТЬ