История русского шансона. Максим Кравчинский

Чтение книги онлайн.

      …Есть еще излюбленная «сибирская» песня, которую время от времени затягивает каторга:

      Когда эту песню, рожденную в Якутской области, поет каторга – от песни веет какою-то мрачною, могучею силой. Сколько раз я жалел, что не могу записать мотивов этих песен!

      Интересно было бы записать напев и этой, когда-то любимой, а теперь умирающей каторжной песни:

      Эта песня – отголосок теперь упраздняемых «этапов».

      И пела мне каторга свою страшную песнь, которую я назвал бы «гимном каторги». Что за заунывный, как стон осеннего ветра, мотив. Всю душу, истомившуюся тоскою по родине, вложила каторга в этот напев. И когда вы слышите эту песню, вы слышите душу каторги.

      Мне пели ее в тюрьме под вечер, после поверки. Пели все. Здоровый парень, сидя на нарах и глядя куда-то вверх, покрывал хор своим заливным тенором и уныло выводил про жавороночка, пел про обиду и месть, словно мечтал вслух. А из темных углов неслось это надрывающее душу:

      Унылое, безнадежное. Горло себе перерезать можно, слушая такое пение.

      Но все эти песни, в Сибири рожденные, на Сахалин привезенные, как я уже говорил, не любит каторга. Они «бередят». И если уж петь – она предпочитает другие, – «веселые». Их нельзя передать в печати. И что это за песни! Это даже не цинизм… Это совсем уж черт знает что: бессмысленнейший набор слов, из сочетания которых выходит что-то похожее на неприличные слова.

      Вот вам что поет каторга. Говорят, что песня – это «душа народа».

      И каторга поет песни, от которых СКАЧАТЬ