Русские писатели о цензуре и цензорах. От Радищева до наших дней. 1790–1990. Сборник

Чтение книги онлайн.

      Во-первых, искренно я признаюсь тебе,

      Нередко о твоей жалею я судьбе:

      Людской бессмыслицы присяжный толкователь,

      Хвостова[41], Буниной[42] единственный читатель,

      Ты вечно разбирать обязан за грехи

      То прозу глупую, то глупые стихи.

      Российских авторов нелегкое встревожит:

      Кто английский роман с французского преложит,

      Кто оду сочинит, потея да кряхтя,

      Другой трагедию напишет нам шутя —

      До них нам дела нет; а ты читай, бесися,

      Зевай, сто раз засни – а после подпишися.

      Так, цензор мученик; порой захочет он

      Ум чтеньем освежить; Руссо, Вольтер, Бюффон[43],

      Державин, Карамзин манят его желанье,

      А должен посвятить бесплодное вниманье

      На бредни новые какого-то враля,

      Которому досуг петь рощи да поля,

      Да, связь утратя в них, ищи ее с начала,

      Или вымарывай из тощего журнала

      Насмешки грубые и площадную брань,

      Учтивых остряков затейливую дань.

      Но цензор гражданин, и сан его священный:

      Он должен ум иметь прямой и просвещенный;

      Он сердцем почитать привык алтарь и трон;

      Но мнений не теснит и разум терпит он.

      Блюститель тишины, приличия и нравов,

      Не преступает сам начертанных уставов,

      Закону преданный, отечество любя,

      Принять ответственность умеет на себя;

      Полезной Истине пути не заграждает,

      Живой поэзии резвиться не мешает.

      Он друг писателю, пред знатью не труслив,

      Благоразумен, тверд, свободен, справедлив.

      А ты, глупец и трус, что делаешь ты с нами?

      Где должно б умствовать, ты хлопаешь глазами[44];

      Не понимая нас, мараешь и дерешь;

      Ты черным белое по прихоти зовешь;

      Сатиру пасквилем, поэзию развратом,

      Глас правды мятежом, Куницына[45] Маратом.

      Решил, а там поди, хоть на тебя проси.

      Скажи: не стыдно ли, что на святой Руси,

      Благодаря тебя, не видим книг доселе?

      И если говорить задумают о деле,

      То, славу русскую и здравый ум любя,

      Сам государь велит печатать без тебя[46].

      Остались нам стихи: поэмы, триолеты,

      Баллады, басенки, элегии, куплеты,

      Досугов и любви невинные мечты,

      Воображения минутные цветы.

      О варвар! кто из нас, владельцев русской лиры,

      Не проклинал твоей губительной секиры?

      Докучным евнухом ты бродишь между муз;

      Ни чувства пылкие, ни блеск ума, ни вкус,

      Ни СКАЧАТЬ