Война на Тихом океане и общество США (1941–1945). С. О. Буранок

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ интересами, но ради стабильности и мира, по словам Рузвельта, администрация и американский народ это терпели. Получается, что из этих фраз любой слушатель может сделать примерно следующий вывод, выгодный президенту: Япония пошла на конфликт не из-за политических причин, не из-за противоречий с Великобританией, Голландией, США, не из-за экономических проблем, а в силу враждебности, подлости и вероломства «военных диктаторов».

      Рузвельт старается, чтобы у американских граждан не сложились представления о том, что Японская империя была вынуждена пойти на такой шаг. Поэтому президент и объявляет, что мир на Тихом океане был «почётным и справедливым», следовательно, у Страны восходящего солнца не было объективных причин нарушать его. Именно так эти мысли Рузвельта были восприняты прессой США[349].

      Но уже сказанного президенту недостаточно, он ещё раз возвращается к этой мысли: «И любой честный человек, сейчас или тысячи лет спустя, будет испытывать негодование и ужас от предательства военных диктаторов Японии, подготовленного под прикрытием флага мира, принесённого их специальными посланниками в нашей стране»[350]. Это предложение, повторяя основной мотив предыдущего, нацелено главным образом на перспективу, на будущее, в котором победитель текущего противостояния, по мнению Рузвельта, уже известен – это «свободные народы». Кроме того, президент касается здесь и вопроса об ответственности за Тихоокеанскую войну. Весьма показательно, но виновными в агрессии он объявляет не Японию или японский народ, а только «военных диктаторов» – именно они, как доказывает оратор, привели государство к войне. А далее глава Белого Дома продолжает «политический блок» выступления, но теперь обращает внимание слушателей на прошлое, на истоки конфликта: «Курс, который Япония проводила последние 10 лет в Азии, параллелен курсу Гитлера и Муссолини в Европе и Африке»[351]. В первую очередь эта мысль призвана закрепить в сознании американцев не просто союзнические отношения между державами Оси, но и скоординированные действия во время войны. Интересен выбор 1931 г. как отправного момента конфликта.

      Эта начальная точка отсчёта японской агрессии уже в 1943 г. подверглась сдержанной критике со стороны писателя и журналиста Генри

      Робинсона, который указывал, что «задолго да нападения на Маньчжурию Япония перестала делать тайну из намерений сокрушить нас на Дальнем Востоке»[352]. По его мнению, это стало ясно в период с 1900 по 1914 г., а после меморандума Танаки 1927 г. – просто очевидно. Это упрёк президенту, который ограничил всё 1931 г., не увидел или не пожелал увидеть корни японской агрессии. Другой выпад против речи Рузвельта об объявлении войны был сделан Робинсоном при описании Китайского инцидента 1937 г. – при всей значимости данного конфликта для безопасности США президент так и не признал его войной и не спас Чан Кашли [353].

      1931 г. как дату начала агрессии Японии Рузвельт охарактеризует чуть позже, а в данной фразе большое СКАЧАТЬ