Памяти близких. Сборник эссе. Вячеслав Киктенко
Чтение книги онлайн.

Читать онлайн книгу Памяти близких. Сборник эссе - Вячеслав Киктенко страница 6

СКАЧАТЬ жертва у престола, золотые

      Рога Тельца

      и глаз его, горящий

      Среди Гиад,

      как Ветхого Завета

      Ещё одна скрижаль.

      Проходит время,

      Но – что мне время?

      Я терпелив,

      я подождать могу,

      Пока взойдёт за жертвенным Тельцом

      Немыслимое чудо Ориона,

      Как бабочка безумная, с купелью

      В своих скрипучих проволочных лапках,

      Где были крещены Земля и Солнце.

      Я подожду,

      пока в лучах стеклянных

      Сам Сириус —

      с египетской, загробной,

      собачьей головой —

      Взойдёт…»

      (Из стихотворения «Телец, Орион, Большой пёс»)

      Такое без любви не пишется, не поётся. Более того – этакое может написать лишь человек наделённый не только огромным даром (это даже лишне говорить), но соизмеряющий себя – обычного двуногого – со всей Вселенной. Не меньше! Одной земли мало. Земля не только кормит, но ведь и погребает. Недаром у Тарковского возникают такие жуткие строки, вообще-то не присущие поэту Света:

      «…мать подошла, и в окно заглянула,

      И потянуло землёй из окна…»

      Связали нас общие знакомые, писатели старшего возраста из Средней Азии. Я влюбился в поэзию Тарковского по книге «Вестник», вышедшей в 1969 году в издательстве «Советский писатель» тиражом ныне немыслимым для поэтической книги – 20000 экз. Но и этого тогда, в 60-годах, было очень мало. Это была пора стихотворного буйноцвета (Асадов и Евтушенко, к примеру, издавались полумиллионными тиражами), к стихам тянулись все: мальчики, девушки, юноши, пенсионеры… там, иногда, прорывались социальные протесты – вот к ним чаще всего, а не к собственно поэзии, и тянулась публика, уставшая вычитывать в газетах нечто этакое, «между строк». А вот поэтам, собиравшим стадионы, позволялось (в меру, в меру, конечно) говорить более-менее открыто о наболевшем в обществе. Но не Тарковскому. Да ему, «звездолюбцу», это и не требовалось. Он, хотя и земной, был настоящим олимпийцем.

      «…как раковину мир переполняя,

      Шумит по-олимпийски пустота…»

      Всю жизнь он был пронизан иным – и высоким, и глубинным одновременно. К «шестидесятникам» относился с лёгкой доброжелательной усмешкой. А вот когда стране угрожало что-то действительно серьёзное, страшное, просто шёл и воевал. Был ранен, потерял ногу. Написал несколько замечательных стихотворений о войне. Когда я его спросил:

      – «Арсений Александрович, а почему у Вас, у фронтовика, так мало стихотворений о войне»?» Он махнул рукой и ответил странно, даже невразумительно, как показалось:

      – «А-а, спас на крови…»

      Я, в недоумении, попросил растолковать. Он глянул не меня также недоуменно: мол, как современный молодой человек, да ещё поэт, может не понимать таких элементарных вещей.

      – «Понимаете, Слава – задумчиво начал он… да всё СКАЧАТЬ