Памяти близких. Сборник эссе. Вячеслав Киктенко
Чтение книги онлайн.

Читать онлайн книгу Памяти близких. Сборник эссе - Вячеслав Киктенко страница 5

СКАЧАТЬ флажками алых спин

      На бледной ленте искрящейся сини?

      Как город рисовался через дым

      Кварталами, где был я молодым,

      И церковью, где бабушка венчалась?

      Церквушка белой уточкой плыла,

      Купала в синем небе купола

      И крестиком на тучке отмечалась.

      И точно знал я, выйдя на откос

      И всматриваясь в город через плёс,

      О чём мой друг поблескивал очками:

      Он тоже ставил крестики свои

      Над храмами младенческой любви

      Средь улочек с глухими тупичками…

      А жёны начинали торопить,

      И на мосту просили дети пить,

      И как они, страдаю я от жажды,

      Теперь в воспоминаниях моих

      Ища средь сосен тёмных и густых

      Колодец, мной оставленный однажды…

      3

      Он возглавлял пахучий солнцепёк,

      Густую тень отбрасывая вбок,

      Он откликался мокрым срубом глухо;

      Бадья в него слетала без труда,

      Сбивала мох, грибы, наросты льда,

      Под свист и лязг неслась, неслась туда,

      Где небо тёмным делала вода,

      И в ней плясала бледная звезда,

      И всплеск почти не долетал до слуха…

      ***

      Вернуться бы в ясное детство,

      Поверить в одну справедливость,

      Одну ненавидеть неправду,

      Одной поклоняться любви,

      Зачем головами качали,

      Зачем притворяться учили?

      К чему рассудительный опыт

      Без веры в других и в себя?..

      Арсений Тарковский

      «РОГОЖНАЯ ЦАРСКАЯ РИЗА…

      Средняя Азия – вот что изначально свело и связало нас с Арсением Александровичем Тарковским.

      Он как-то спросил меня:

      – «Слава, а сколько Вам лет?»

      Я удручённо потёр виски и пробормотал:

      – «Уже целых двадцать три…»

      Тарковский вместе со своим другом, директором фирмы «Мелодия» (вот чем ещё, отметил я, объяснялась его потрясающая фонотека: впервые для меня у писателя книжные стеллажи занимали не книги, а пластинки – классика в основном, да ещё два проигрывателя: один суперсовременный импортный, с алмазной иглой, другой – дореволюционный граммофон для старых пластинок) расхохотались.

      Тарковский сказал мне «в утешение» с лёгким юморком:

      – «Эх, мне бы поделить свой возраст на ваш. На три…»

      А его друг добавил уже более серьезно:

      – «Арсюша, да хоть бы две трети такого возраста нам!..»

      Хорошо им было смеяться!

      Я жил иными измерениями, и назойливо стучало в мозгу маяковское:

      «Мир огромив мощью голоса,

      Иду красивый, двадцатидвухлетний…»

      Этот СКАЧАТЬ