Манифестация факта в русском высказывании, или Событие выражения. Елена Осетрова

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ никакого конкретного действия или состояния глаголы не обозначают, но служат для интерпретации другого вполне конкретного действия или состояния: Он совсем распоясался и стал приставать к женщинам; Экзаменатор откровенно заваливал его, задавая все новые и новые вопросы. Таким образом, интерпретационное значение принципиально двухактантно и подчинено формуле ‘тип поведения’ + ‘конкретное действие’. Чаще всего комментируют физические, речевые или ментальные действия, которые в зависимости от аспекта интерпретации передаются глаголами этической (баловать, унижать, мстить), логической / истинностной (обманываться, переоценить), утилитарной (погорячиться) и пр. принадлежности. Близки к названной группе глаголы поведения (капризничать, геройствовать, упрямиться) и глаголы эмоциональных состояний (злиться, ликовать, удивляться), ассоциирующихся с типичными видимыми реакциями.

      Мы осмысливаем поведение или судим о состоянии человека по внешне наблюдаемым действиям и процессам. «Например, если человек боится, он бледнеет и съеживается, стараясь сделаться как можно менее заметным; если он смущается, на его щеках может появиться краска, а на лбу – испарина. Ликование проявляется в повышенной моторной активности, а удивление – в том, что он широко открывает глаза. Именно такие внешние проявления говорящий интерпретирует как сигналы определенных внутренних состояний человека» [Языковая картина мира … 2006: 160].

      Несмотря на лексикологическую тщательность изложенных наблюдений, ни одно из них не дает полного изображения нашего объекта: научный взгляд ограничен исходным материалом – словом. Если делаются попытки шагнуть за границы словосочетания и определить модель ситуации хотя бы в пределах монопредикативной единицы, они неизбежно и оправданно уводят авторов от содержания «события выражения» в сторону их собственных научных интересов.

      Что касается синтаксического уровня, то здесь ситуация, насколько нам известно, практически не осмыслена: фрагменты с соответствующей семантикой используются лишь в качестве иллюстраций некоторых структурно-смысловых типов [Ширяев 1986: 184–186; Величко, Чагина 1987; Михеев 1990] либо как составляющие портрета персонажа с учетом функционального подхода к тексту [Коньков, Неупокоева 2011: 49–54]. Показательно присутствие нужных примеров в контексте аспектуального анализа русских повествовательных текстов, где несовершенный вид передает ситуацию, «наличную к определенному моменту в течении событий» (формулировка Ю.С. Маслова): Офицеры вышли из строя и сплошным кольцом окружили корпусного командира. Он сидел на лошади, сгорбившись, опустившись, по-видимому, сильно утомленный, но его умные… глаза живо и насмешливо глядели сквозь золотые очки (А. Куприн) (выделено мной. – Е.О.) [Проблемы функциональной … 2000: 58].

      Сказанное позволяет заняться синтаксическим препарированием фрагментов с семантикой Манифестации Факта с целью реконструкции той части языковой картины мира, которая получает в них свое воплощение.

СКАЧАТЬ