Доживем до воскресения. Литература в школе вчера, сегодня, завтра. Лев Соломонович Айзерман

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ делать. Ведь самое главное – в интересе, желании, любопытстве, не внешнем прессинге, а внутренней потребности.

      Утрата «Я»

      Долго не мог придумать, как назвать эту главу. Выручила газетная заметка о лекции профессора нейро- и патопсихологии МГУ Елены Соколовой. Естественно она говорила о другом. Но очень точно обозначила и мое.

      1

      Восприятие художественного произведения глубоко личностно. Каждый из нас открывает в нем свое, соприкасаясь с художественным миром писателя всем своим «Я», и степень этой сопричастности у разных читателей разная, порой полярная.

      Конечно, восприятие литературного произведения школьниками может быть и обедненным, и искаженным, и ложным, а потому задача преподавателя литературы обогатить понимание прочитанного. Но сделать это можно только одним путем: не навязывать так называемое «верное понимание» как нечто обязательное, а всегда идти, опираясь на личное отношение к прочитанному.

      Трагедия школьного преподавания литературы в том, что слишком часто весь класс ведут к тому, чтобы все писали и говорили одно и то же. Тем более, когда впереди все это нужно донести до экзамена.

      Между тем суть урока в самом процессе поиска, размышления о прочитанном, когда и разноголосица помогает глубже понять прочитанное. Ибо разновидение, разномыслие, разночувствие в итоге ведет к более полному, объемному пониманию того, что написал писатель. Тут исходное то, что так точно выразил Тютчев: «Как слово наше отзовется».

      Расскажу обо всем этом только на одном примере. То, что вы сейчас прочтете, я написал чуть более 10 лет назад. Но почему-то не предлагал написанное для публикации. Речь пойдет о Лопахине в пьесе Чехова «Вишневый сад».

      Еще до того, как «Вишневый сад» был поставлен на сцене, и текст его был напечатан, распространилось мнение о том, что Лопахин «кулак, сукин сын», «саврас без узды». Это мнение прозвучало в статье Эфроса.

      Чехов был огорчен и возмущен. Он вообще хотел, чтобы Лопахина играл Станиславский – крупный фабрикант и выдающийся актер и режиссер. Он писал О. Л. Книппер: «Купца должен играть только Константин Сергеевич. Ведь это не купец в полном смысле слова, надо это понять…»

      И самому Станиславскому: «Когда я писал Лопахина, то думалось мне, что это Ваша роль… Лопахин, правда, купец, но порядочный человек во всех смыслах, держаться он должен благопристойно, интеллигентно, не мелко, без фокусов, мне бы вот казалось, что эта роль центральная в пьесе, вышла бы у Вас блестяще. При выборе актера для этой роли не надо упускать из виду, что Лопахина любит Варя, серьезная и религиозная девица, кулачка бы она не полюбила».

      Станиславский предпочел Гаева. А в спектакле, который во многом не был принят Чеховым, спорил с автором. Выразительную деталь приводит в своей монографии театровед Г. Бродская: «Даже в сцене СКАЧАТЬ