Реабилитированный Есенин. Петр Радечко

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ Мариенгоф:

      Я не цыган-конокрад,

      В таборе

      Гордый конем уведенным,

      Я, как игрок, высшую ставку

      Взявший в игре

      У шулеров, в доме игорном

      Без подтасованных карт

      И без единой крапленой…

      Вот видите! А вы испугались! Вы думали – титан! А это просто шалопай, завсегдатай игорных притонов – тип, в сущности, безвредный… Ему повезло: он взял у шулеров «высшую ставку», на радостях, вероятно, подвыпил, – ну и бредит, тявкает, хохочет, визжит, плюется…

      Это – не титанум, это хамство подвыпившего ферта. Подвыпивший ферт не страшен, но – ради Бога, уберите его куда-нибудь подальше, – смотреть тошно…

      Хамство Мариенгоф возводит в культ, – но хамство у него мелкое, мальчишеское.

      Покорность топчем сыновью,

      Взяли вот и в шапке

      Нахально сели,

      Ногу на ногу задрав…

      Вот удивил! Нахально сесть, ногу на ногу задрав – это у нас, на Руси, кто не умеет? Или матерщиной Богу молиться! Для этого тоже не надо быть героем. Кто у нас материться не умеет? И ведь это все, больше ничего нет. Сесть, задрав ногу на ногу, вдруг «по матери» – вот предел желаний молодого поэта Мариенгофа…

      Есть в этом молодом поэте что-то передоновское. Помните Передонова из «Мелкого беса»? Я уверен, что Мариенгофу не однажды приходила в голову побрить кота или содрать обои, плевать на стены, гадить в комнате. Еще ему хочется на паперти танцевать канкан, с Вараввой под руки прогуляться по Тверской.

      У него больше размаху, чем у Передонова, у него фантазия богаче и извращеннее, – но общее, так сказать, направление у обоих этих «героев» одинаковое.

      И вкусы у Мариенгофа передоновские. Ему всюду мерещатся помойные ямы, – положительно у него какое-то «влеченье род недуга» к помойным ямам и грязным тряпкам. В исступлении он пишет:

      Тресни

      как мусорный ящик,

      Надвое земли череп…

      –

      Копытами

      прокопытен

      Столетьями стылый

      земли затылок

      И ангельское небо, как чулок

      С продранной пяткой,

      Вынуто из прачешного корыта

      Совершенно чистеньким…

      –

      Я из помойки солнце ладонями выгреб…

      И садизм какой-то передоновский, надрывная, болезненная, сладкострастно-хамская какая-то жестокость, кровожадность есть у Мариенгофа.

      Головы человечьи

      как мешочки

      Фунтиков так по десять,

      Разгрузчик барж

      Сотнями лови на!

      Кровь, кровь, кровь в миру хлещет,

      Как вода в бане

      Из перевернутой лоханки,

      Как из опрокинутой виночерпием

      На пиру вина

      Бочки…

      –

      Из твоего чрева,

      Говорит поэт России, —

      Из твоего ада

      Пьяному кровью

      Миру вынуть

      Новую дщерь,

      Новую Еву…

      Мариенгоф – поэт крови и разрушения.

      Слышишь СКАЧАТЬ