Реабилитированный Есенин. Петр Радечко

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ главных оппонентов большевиков В. А. Александровича.

      Возвышенный панегирик в честь «стального пылесоса ГПУ» создал в 1932 году Николай Асеев. Не подозревая о том, что и сам был под присмотром этой «конторы». Но, видимо, не особенно назойливым, поскольку строки его дружески наставительные:

      Привет, ОГПУ…

      гроза буржуазии —

      Иль неусыпный страж – живи,

      следи,

      рази.

      Через два-три года на новую высоту в создании культа карательных органов поднимется Михаил Голодный, именующий себя не доносчиком, как следовало бы, а поэтом. Его подпись среди других красовалась под официальным доносом группы литераторов на талантливого поэта Павла Васильева, в творчестве которого Борис Пастернак находил «черты истинно моцартианского дара». Организовал этот пасквиль, опубликованный в «Правде» 24 мая 1935 года, заведующий отделом ЦК ВКП(б) Л. Мехлис. Однако Михаил Голодный из желания окончательно «съесть» поэта, пишет еще и свои примитивные в творческом плане, но нужные для тогдашних репрессивных органов строки:

      Таков закон у нас, Павел Васильев,

      Кто не с нами – тот против нас.

      Вперед, кровавой «заре навстречу», «прокладывая путь себе штыками и картечью» звал обманутый неграмотный российский народ с первых дней октябрьского переворота еще один временщик от литературы Александр Безыменский. В 1927 году он издал отдельной книгой свою поэму «Феликс», в которой, ничтоже сумняшеся, канонизировал создателя и руководителя ВЧК Ф. Дзержинского в сан святого:

      С тихим восторгом и жестким упреком

      Кто-то шепнул: «Большевицкий святой…»

      Деяниям этого «святого», ограбившего и разорившего множество монастырей и епархий, перестрелявшего «за ненадобностью» служителей православной церкви, посвятили свои поэтические откровения также упомянутый ранее Николай Асеев («Время лучших»), Эдуард Багрицкий («ТВС») и др. В прозе отличился Юрий Герман, создавший книгу для юношества «Рассказы о Дзержинском».

      Александр Безыменский к концу 30-х годов по примеру Михаила Голодного также дошел до адресных доносов, облеченных в рифму:

      Беспутных Путн фашистская орда,

      Гнусь Тухачевских, Корков и Якиров…

      – выносил он свой псевдопоэтический приговор. Правда, не поэтам, а тем, кто вершил октябрьский переворот, был в самой гуще братоубийственной гражданской войны, кто поголовно расстреливал кронштадтцев и травил газами восставших тамбовских крестьян…

      Но, пожалуй, всех превзошел в кровавом порыве этой окололитературной толпы широкоизвестный в 1930-е годы поэт Михаил Светлов. Тот, кто создал популярный в то время гимн «Гренада» во славу экспортеров революции в Испанию, которые «на горе всем буржуям» раздували «мировой пожар».

      Именно этому автору принадлежат самые жестокие, граничащие с безумием поэтические строки:

      В СКАЧАТЬ