Политическая организация общества и право как явления социальной эволюции. Монография. Сергей Александрович Дробышевский

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ социальных организмах эпохи дикости поразили материалистически мыслящих исследователей конца XIX–XX вв., прекрасно сознававших, что гипотеза Л.Г. Моргана выросла из его убеждения о несовместимости классификационных обозначений с такой социальной структурой. Если классификационные термины казались чужеродным элементом в ней, то вполне логичным было рассматривать их пережитком ушедших в прошлое общественных порядков. Но если классификационная система выражала основные закономерности социальной жизни в общинах, складывающихся из индивидуальных семей, выполняя здесь необходимую для существования общественного целого функцию, то предположение об этой совокупности классификационных обозначений как о пережиточном феномене теряло под собой почву^[280].

      Естественной реакцией исследователей в сложившемся положении был более пристальный, чем раньше, взгляд на ход моргановских рассуждений, приведших к теоретическим обобщениям, расходившимся с действительностью. Одним из пионеров здесь выступил Ф. Энгельс, сумевший сделать правильный вывод из только начинавших накапливаться этнографических сведений о классификационных системах нецивилизованных обществ. Он привел противоречащую накопленным наукой данным теоретическую схему в соответствие с реальностью, указав в «Происхождении семьи, частной собственности и государства», что термины, охватываемые классификационными системами не достигших стадии цивилизации народов, – «не какие-то лишь почетные звания, они влекут за собой вполне определенные, весьма серьезные взаимные обязательства, совокупность которых составляет существенную часть общественного строя этих народов»^[281].

      Если, как было показано многими специалистами, классификационная система формулировала закономерности базировавшегося на существовании индивидуальной семьи социального строя и поэтому не была пережиточно-атавистическим явлением^[282], то требовалось объяснить, каким образом у каждого индивида имелся целый ряд «отцов», несколько «матерей», нередко многие десятки «братьев» и «сестер» и т. д. Ведь индивидуальная семья предполагает наличие у человека лишь двух родителей и обычно не больше десятка сиблингов. Поскольку факты гармонии совокупности классификационных обозначений с общественной структурой, где она существовала, были неоспоримы, то оставалось подвергнуть сомнению верность моргановского перевода классификационных терминов на европейские языки, что и было сделано.

      Как ранее отмечалось, Л.Г. Морган, пытаясь осуществить перевод, должен был интерпретировать факт, что человек в нецивилизованном обществе именовал любого индивида (как родственника, так и не связанного с ним родством) одинаково в каждой из присутствовавших в социальной структуре групп людей, отличающихся одна от другой по половозрастному составу своих участников. Исследователи осознали, что такие «данные не учат нас», что, скажем, «брат матери зовется отцом», а лишь указывают, «что и брат матери, СКАЧАТЬ