Записки невольника. Николай Молчаненко

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ я прошёл в цех – там не было ни души. В пустом цехе я расчеканил несколько форм, засыпал землю в опоки, в соседнем пролёте тоже добавил земли. В другой цех идти побоялся, и к убежищу пробрался уже через вентиляционное отверстие. Отбой объявили после шести, и мы ушли обратно в лагерь.

      По дороге встретил Оскара. Он, как всегда, быстро пробормотал новости: наши освободили Смоленск, Гомель, Чернигов; идут бои на подступах к Киеву. Финны разорвали сотрудничество с немцами, Турция пропустила советские войска, союзники достигли Неаполя, а в Альпах войска принца соединились с войсками маршала Бадольо.

      28 сентября 1943 года

      Сегодня проснулся до подъёма, от сильного волнения, не сдерживая слёз, которые катились по щекам. До сих пор не понимаю, где кончился сон и началась реальность. Только что передо мной была мама. Она будто приехала в наш лагерь, и я делился с ней всем, что накипело: рассказывал о нашей жизни, о мелочах, вроде того, как однажды по ошибке сказал Карлу, что мой день рождения 23-го, а не 22-го марта. Мама, к моему удивлению, сказала, что знает Карла, и почему-то это казалось совершенно естественным.

      Она приснилась такой же, как в тот день, когда я видел её в последний раз: тогда, стоя у забора, она поцеловала меня сквозь прутья и торопливо ушла, боясь опоздать до комендантского часа. Я, не в силах оторвать взгляда, цеплялся за прутья, смотрел ей вслед сквозь слёзы и думал – увидимся ли когда-нибудь снова или это был наш последний прощальный миг? Как же беспомощен я тогда был, маменькин сынок, безвольный перед этим страшным миром.

      Сегодня я вновь переживал то же самое горе. Плакал теми же слезами отчаяния, продолжая плакать уже наяву, не понимая, что проснулся.

      Ах, милая мамочка, как же тяжело терять тебя даже в снах! Я проснулся, и горечь этой потери всё ещё не отпускала. Но зачем нужны эти войны, эти бесконечные смерти, это море человеческих слёз и крови? Горе, которое, словно тень, омрачает души тех, кто остаётся жить, укрывая их трауром на всю жизнь?

      29 сентября 1943 года

      Образ матери до сих пор перед глазами, и кажется, будто её присутствие рядом – такая реальность, что я и вправду видел её вчера. Любовь к ней, этот мучительный разрыв между нами – всё настолько обостряется. Я понимаю, что ей сейчас, в её ожидании и неведении, даже труднее, чем мне. Она отдала мне всю свою жизнь, всю свою молодость. Я её единственный, её судьба, и мысль о том, что она могла бы уйти, не даёт покоя.

      Единственное, что хоть как-то меня поддерживает, – это уверенность, что Харьков теперь освобождён, и наши не дадут ей умереть от голода.

      30 сентября 1943 года

      Ночью кто-то в бараке захлёбывался плачем – быть может, и ему приснилась мама. По утрам холод пронизывает до костей, туманы густы и влажны, будто сама осень над нами издевается. Эти дрянные, промозглые дни лишь усугубляют все страдания. Наша одежда из дерева и бумаги ничуть не греет; мы чувствуем, как сырость пробирается внутрь, до самых внутренних органов. После скудного завтрака мы бежим трусцой на завод, надеясь хоть так согреться. Деревянные башмаки стучат о СКАЧАТЬ