Записки невольника. Николай Молчаненко

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ в технологиях, комфорте, и даже в повседневных мелочах. Но вот в сфере духовной они, по моему мнению, отстают. Мы более склонны к размышлениям, к чтению, к разговорам о глубоком, к пониманию мира. Меня, например, поразило увлечение голландцев спиритизмом. Оказалось, что почти каждый из них верит в загробную жизнь – и говорит об этом с таким энтузиазмом, будто рассказывает что-то несомненное, само собой разумеющееся.

      Мой друг «Кардинал» Миша говорит, что не стоит отвергать того, в чём не разбираешься, но спиритизм я не просто отвергаю – я его ненавижу. Причиной этому стала популярная фигура, Артур Конан Дойл, любимый в Англии писатель, который возглавлял спиритическое движение и привнёс его в культуру. Прочитав однажды его рассказ о спиритическом сеансе, я испытал такое отвращение, что едва не возненавидел самого писателя. Мракобесие, и ничего более.

      Вчера вечером, наслаждаясь редким моментом – миской горячего супа в немецкой кухне в компании французов, я вдруг заметил, как в дверь вошли двое полицая. Едва увидев меня, один из них завопил: «Чтоб я тебя здесь больше не видел! Сюда ходят только с разрешения доктора Брюкемана!”

      Как будто нищий мог что-то здесь "разрешить". Мысленно я пожелал ему смерти, но благо, хоть суп доесть позволил. Французы и голландцы, которым посчастливилось питаться на немецкой кухне, после супа обычно получают бутерброд, но вчера им его не дали: работа была окончена раньше, чем ожидалось, и кухню прикрыли. Мы были вынуждены тоже уйти, размышляя, чем обернётся эта очередная "экономия" на голодных.

      Интересно наблюдать, как меняются немцы. Когда-то их жестокость не знала границ – если немец поднимет руку, у нас привычка инстинктивно отскакивать, уворачиваться. А если всё-таки ударил – отступаем, чтобы не добил. Наша жизнь здесь – собачья, бесправная, и подчинение – единственная наша защита. Иначе – полу смертельные избиения, карцер, концлагерь, а в конце – госпиталь или же совсем другая яма.

      Раньше они действовали смело, но с каждым месяцем заметно, как рука у них поднимается реже, а некоторые и вовсе приутихли. Теперь лишь цеховые мастера и полиция остаются верны своему жестокому делу, вымещая на нас всё своё малодушие и страх.

      А вчера вечером в литейном цехе, где очищают внутреннюю полость снарядов от керна, испортилась кран-балка, и немец приказал Мише, 117-му, таскать снаряды вручную. Как только он отказался, немец подошел и ударил его по лицу. Миша, не задумываясь (для этого требовались и смелость, и сила), ударил немца по лицу так, что тот, едва удержавшись на ногах, пустился наутек из цеха. Позже в полицейском отделении Сигизмунд, просивший у Янсона разрешения поменять спецовку, видел, как немец, захлебываясь от волнения и бега, рассказывал Янсону о случившемся.

      – Да нужно было избить его, – говорит Янсон.

      – Но я же с ним не справился.

      – Так что, там нет больше немцев? Как дети!

      – Но там и русские есть, станут защищать.

      – Идите и избейте его! Пусть только кто-нибудь СКАЧАТЬ