Записки невольника. Николай Молчаненко

Чтение книги онлайн.

      21 августа 1943 года

      Работаю сейчас в ночную смену: с четырех дня до двух ночи. Если объявляется тревога, нас держат на заводе до пяти или даже до шести утра. Вчера ночью на смене я потерял сознание – настолько силы иссякли. Мастер велел возвращаться в лагерь с запиской, а француз Рауль отвел меня туда.

      27 августа 1943 года

      Рано утром, когда я почти не чувствовал сил, подошёл один из французов, с кем мы работаем, и сказал: "Сядь, сядь." Едва я сел, как слабость навалилась с новой силой, и от пота сразу стала мокрая вся голова. Эмиль от электропечи, увидев это, быстро подбежал и затараторил: "Что ты такой белый, Саша?" Тут же побежали к мастеру, но он не пришёл, а только написал записку для Янсона, чтобы меня сопроводили к врачу. Я отправился обратно в лагерь.

      Меня сопровождал Пиня, один из наших полицаев. Я еле шёл, а он всё ворчал. Пиня – такой же изверг, как и другие надсмотрщики, но иногда позволяет себе легкие пререкания. Однако поход оказался напрасным – врач в этот день не принимал. Янсон тогда велел отвезти меня в Krankenzimmer, наш лагерный медпункт. Вчера врач дал мне освобождение на три дня.

      К врачам нас водят к частному доктору, видимо, по договору с фирмой. Смешно видеть, как юная немецкая медсестра, выйдя из кабинета, делает лёгкий реверанс и говорит мне: «Bitte, mein Herr, ein Arzt erwartet Sie» – "Пожалуйста, господин, доктор вас ожидает." И тут же уступает дорогу под глухое ворчание Пини. Доктор же, весь в ослепительно белом накрахмаленном халате, добродушен и больше похож на уставшего еврея. Пока осматривал и слушал, рассказывал о сыновьях, погибших на Восточном фронте. "Виноваты не русские," – говорит он. "Война – это очень плохо." Вслух он не скажет, но кажется, что в душе его слова к Гитлеру не слишком добры.

      Это тот самый доктор, который как-то дал двоим нашим таблетки из одной пробирки: одному – от поноса, другому – от запора. Мы тогда посмеялись, но и вправду – обоим помогло. В Krankenzimmer нас четверо, но утром уже отправили двоих на благоустройство лагеря.

      Сегодня Янсон разрешил двум девушкам, работавшим в ночную смену, выйти в город. У них оказалась хитрая мысль – доехать на трамвае до Форбаха. Это уже Франция. Обратно привезли по три батона каждая. Но на обратном пути наткнулись на самого Янсона, который тут же отобрал у них хлеб, но позже вернул один батон и предупредил, что теперь долго не выпустит их в город.

      Сигизмунд, как и прежде, работает на тяжёлой каторжной работе в механическом цехе – убирает металлическую стружку из-под станков, где обтачивают снаряды. Стружки навалено целые кучи, а он один – еле ходит, словно скелет. Он как-то спросил у Лендера, почему не используют механическую уборку с транспортными лентами, но тот лишь ответил, что так "дешевле". Его подружка Маша тоже работает на изнурительной работе, разгружает вагоны – её здесь все зовут Машей-вагонщицей.

      28 августа 1943 года

      В Krankenzimmer (медпункте) я один. На работу послезавтра, с понедельника. В полночь завыли сирены. Спать бы, СКАЧАТЬ