Лекции для психологов из супервизорской группы. Евгения Белова

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ что он стал драть диван. Т.е. делать то, что обычно делают кошки. Она как будто хотела убить то ценное, что мы создали с ней вместе.

      Ещё пару слов о параноидно-шизоидной позиции. Мы помним, что младенец сначала разделяет мир на плохой и хороший. Можно сказать – на чёрный и белый. В плохую грудь он помещает свои тяжёлые переживания. И потом отодвигает их от себя. Поскольку они в первые месяцы его жизни для него невыносимы – он проецирует их в кого-то другого. Т.е. он создаёт уходящий, бросающий объекты. Чувства утраты могут переживаться младенцем, как что-то, что оставляет его в небытие. Что погружает его в одиночество и изоляцию. Чувства могут быть настолько невыносимыми, что они переживаются на уровне ощущений тела – оно как будто разрывается. Этот феномен я обнаружила на другой своей пациентке, которая страдает депрессией. Я давала ей интерпретации: «Как будто я физически могу что-то сделать с вашим телом. Т.е. буквально мои мысли заходят внутрь вас и как будто могут вас убить изнутри». На что она мне отвечала: «Ну да». Т.е. для неё не было «как будто». Для неё это было буквально. И каждый раз она приходит ко мне на сессию в ожидании поддержки, а получает страх, что я буду её убивать своими мыслями. И всё, что ей остаётся – изолироваться. Быть со мной, и при этом быть в одиночестве. К сожалению, пока мои интерпретации не достигают её. Она не может отделить реальность внешнюю и внутреннюю. Иногда мне кажется, что у неё есть проблески. У меня наступает воодушевление, но на следующей сессии всё повторяется сначала. Причём, я понимаю, что какой-то частью своего мозга она понимает—о чём я говорю, когда объясняю, что мысли не могут убить на физическом уровне. Она на это отвечает: «Но я так чувствую. Я понимаю головой, что вы мне хотите сказать. Но телом я ощущаю по-другому». Иногда у меня тоже наступает бессилие, хочется верить, что кто-то другой ей поможет лучше, чем я. Но для неё это будет глубокое предательство с моей стороны. Она потеряет всю надежду. Если я её отправлю к другому терапевту, то она угрожает мне тем, что покончит жизнь самоубийством. Я ей только один раз предложила пойти к кому-то другому около 3-х лет назад. А про суицид она мне говорила на последних сессиях. Мне казалось, что у нас с ней был серьёзный прорыв, когда я думала о спутанной Эдиповой ситуации, что ей надо портить родителей, меня, потому что для неё невыносимо чувство собственной ценности. Но на следующей сессии я теряла эту мысль – и она полностью изолировалась от меня. Ещё с этой пациенткой мне удивительно то, как она воздействует на мышление моих коллег. На супервизии 90% мыслей были про хаос и разрозненность. Как будто невозможно ощутить её целиком. Понравилась идея моего коллеги, что ей страшно расстаться с собственным всемогуществом. Т.е. у неё фантазия, что мои мысли настолько всемогущи, что могут её убить в реальности – это на самом деле переворот: Она такая всемогущая, что может контролировать мои мысли через своё тело.

      Мы СКАЧАТЬ