Пардес. Дэвид Хоупен

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ Я едва не рассмеялся от нелепости этой сцены: два спортивных автомобиля, каждый дороже моего дома, богатенькие чужаки, за ними тащусь я в талесе поверх футболки, мы убегаем с пляжа, с настоящего пляжа.

      – Как тебе Рем? – спросил меня Оливер, когда мы сели в машину.

      – Ну… – Я не знал, что ответить, мне ведь уже сказали, что Реми его бывшая девушка.

      – Да ладно, не стесняйся, – он откинулся на сиденье у окна и приготовился вновь уснуть, – она богиня.

      Амир засмеялся:

      – Ты облажался, Оливер. Ты это понимаешь?

      Оливер закрыл глаза:

      – Угу.

      – У ее отца денег немерено, – продолжал Амир. – Он разбогател на биотехнологиях и теперь вот на крипте. Его постоянно показывают по CNBC.

      – Крипта, доткомы, голландские тюльпаны. Спекуляции все это. Пузыри, которые того и гляди лопнут, – полусонно пробормотал Оливер. – Дерьмо для нуворишей. Не настоящие деньги.

      Мимо нас под дождем пролетел “порше”. Ноах припустил следом, перестраиваясь из полосы в полосу.

      Прижавшись лицом к окну, я смотрел на слепой флоридский дождь, на гиперреалистичные отражения лиц в небе.

* * *

      Тот первый шаббат прошел спокойно. За ужином мы обсуждали парашат[74]:

      – Шофтим[75] учит нас, как выбирать царя, – зажмурясь и чуть раскачиваясь, произнес отец певуче, словно читал Тору, – но зачем нам вообще нужен царь?

      – Чтобы быть как соседи. – Мать разложила по тарелкам гефилте фиш[76]. – Чтобы не отличаться от других.

      Отец поднял указательный палец:

      – Забывать, кто мы, – большой грех.

      После ужина мы с отцом занимались, мать читала на диване и довольно поглядывала на нас. Назавтра мы проснулись в семь, сходили на миньян (отец предпочитал молиться рано, когда мозг еще не проснулся и прочие посетители шула еще спят), вернулись домой и молча позавтракали. Потом прочли биркат ха-мазон[77], немного попели – я терпеть не мог шаббатнего пения, но все равно из смутного чувства долга время от времени принимался подтягивать, – и сонные родители ушли к себе в комнату подремать, я же улегся на диване в гостиной.

      В детстве мне периодически снился один и тот же страшный сон. Я стою у входа в пещеру, перекатываю туда-сюда валун. Камень скрежещет о землю, и этот звук действует мне на нервы, меня тошнит, бросает то в жар, то в холод. Я ненавидел эти сны, боялся, что они следствие некоей комбинации телесных и психосоматических цитокинов – недоумевающих белочков, которым поручено уничтожить инфекцию, хотя ни тело мое, ни мозг о ней не подозревают. Но самым невыносимым симптомом было ощущение, будто я застыл во времени. Движения теряли четкость, мысли текли слишком медленно, звуки слышались глухо, точно из-под воды. Стоило мне на шиуре по Гемаре или во время поездки на велосипеде вспомнить эти сны, и я снова чувствовал себя так, словно застрял во времени, бледнел и покрывался липким потом.

      Мне было лет тринадцать, когда эти сны – вероятно, следствие препубертатных мигреней – прекратились. И все СКАЧАТЬ