Река, трава, чайник и некоторые коты. Кирилл Серебренитский

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ style="font-size:15px;">      Батя неукоснительно проверял наши шкафчики, карманы даже – и деловито изымал фонарики, ножики, значки.

      Слава Богу, не надобилась ему одежда – а то половина из нас ходила бы без штанов.

      Так вот.

      К концу смены вокруг Олега постепенно смыкалось кольцо горячей ненависти. Его уже видеть не могли. И вот уже один, не помню, как его, совсем не сильный, такой даже носатый, ушастый, вечно простуженный – когда прижали его очередной раз, вдруг размахнулся и длинной граблей Олегу врезал по уху.

      И что?

      Ну побили.

      Ну – больно.

      И – только-то.

      Потом я увидел, как Олег ковылял вдоль забора, зажав руками обколоченную свою голову. Били его чуть ли не вдесятером. Свои же.

      И дело вот в чём, я полагаю. Благородный Робин Гуд был – утомителен. Всё время нужно было о нём помнить. Опасаться, беречься; угадывать; не попадаться на глаза, не встречаться с ним взглядом. И усталость от него – всё нарастала, заглушая все страхи.

      А Батя – его, в сравнении с Олегом, даже как-то полюбили постепенно. Шепчемся мы по ночам, страшные истории рассказываем – и вдруг пускает Батя короткую очередь, как пулемёт. Зажмём носы и гнусаво удивляемся:

      – Оба, как бзднул.

      В сущности, вполне терпим был Батя. С ним всё было ясно: всё ценное (ножик и фонарик) прячь, конфеты – быстро уничтожай, останется пара мандаринов – ну и пёс с ними.

      Очки

      Лет в десять пришлось мне надеть очки по близорукости. Что определило многое из того, что было после.

      Для очкарика главное – это не очки носить. А – достойно встретить миг, когда они полетят с носа.

      Очки – это непрерывное ощущение хрупкости бытия.

      Тонкие линзы – дзынь! Слабенькие дужки – крак!

      Дитя грудное справится.

      С самого начала я осознавал, что очки – это судьба.

      И это меня не устраивало.

      Очконос – это не очкист, не очкарь, а именно – Очкарик.

      Небольшой такой, забавный. Но при этом вдумчивый, сосредоточенный. Часто встречаются мягкие, шаловливые, резвые очкарики. Но для этого нужна округлость, щёки, брюшко; это не про меня. Я и тогда, и ныне – тощий очкарик. Что предполагает задумчивость, даже некоторую печаль там, за стёклами.

      Очкарик – во всём старателен и за всё признателен.

      Очкастость – это, кстати, долг перед обществом.

      Очкастый грузчик, фрезеровщик, электрик – это нечто серенькое, больное: он порождает мысль о пропащей судьбе, о падении на дно общества. Если не шизофреник, то – эпилептик.

      Разумеется, есть множество исключений.

      Рыщут по свету очкастые уголовники, некоторые из них пробиваются в авторитеты. Среди серийных убийц очкариков – треть, если не половина.

      Много лет – до последнего – я держался изо всех сил. Только в крайнем случае я натягивал окуляры на нос – и, высмотрев что требовалось, быстро срывал. И прятал.

      В молодые СКАЧАТЬ