Река, трава, чайник и некоторые коты. Кирилл Серебренитский

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ style="font-size:15px;">      И вот прислали его по новому месту службы. Явился он доложить о прибытии. Входит в кабинет:

      – Товарищ полковник! Лейтенант Серебренитский по вашему приказанию прибыл!

      Полковник медленно, – как жерло орудийного ствола – навёл на моего папу тяжёлое своё рыло:

      – Чё?

      – Лейтенант Серебренитский прибыл, товарищ полковник.

      – Чё-чё?

      – Лейтенант Серебренитский…

      Полковник минуту смотрел пристально папе в глаза. Затем – сказал:

      – Так. Слушай, ты. Сереницкий. Я из тебя Иванова буду делать.

      Баба Вера

      На Степана Разина, 100, в старом моём доме – внизу, в самом тёмном подвале, в вечных сумерках, помимо других старух, обитала и баба Вера. Её побаивались. Мама моя, например. Знали: Вера – отчасти как бы опасная: в Бога верит.

      Один раз мама послала меня, малолетнего, к ней – квитанции за свет отнести; я спустился по высоким ступенькам вниз, куда-то в глубины полуподвала, открыл ободранную, толстую, как в заброшенном подземелье, дверь. Вот, казалось мне, сейчас зайду – и немедленно заговорит баба Вера про что-то сыну коммуниста и пионеру запретное. Про что-то иное. Чего я совершенно ещё не знаю.

      Примерно так же я шёл бы на встречу с инопланетянином.

      Ничего мне монашка не сказала. Квитанции взяла – и всё.

      Но в углу у неё, под низким потолком, горела лампадка. И таились крохотные тёмные иконки.

      И когда я от Веры поднимался наверх, было грустно как-то. Как будто упустил я нечто очень важное, не узнал того, чего никто ещё не знает.

      Ужасно я хотел у неё всё выспросить, но не знал – что именно.

      Это был единственный человек верующий, которого я знал – лет до семнадцати.

      Обычно в Бога верили бабушки.

      Бывало, что задорно: ну и молюсь, и – что? Дозволено. Но чаще виновато: чего уж там, мол, куды ж денешься?

      Бабушка моя в Бога не верила. Уверенно вроде бы, даже сердито – так, как не верило комсомольское поколение её молодости, двадцатых годов. Но мою бабушку, впрочем, в своё время в комсомол так и не приняли – к великой её печали: классово чуждая была

      у меня бабушка.

      Когда с утра в набитый плотно автобус вворачивались старушки в платочках, хищно толкались острыми локтями, воинственно протискивались, наступательно требовали уступить места, – народ сурово ворчал:

      – Лезут тут. Им в церковь, а людям, между прочим, на работу.

      Старушки в платочках противопоставлялись людям. Церковь противостояла работе.

      Вера в Бога отчётливо отмежёвывалась от суетной повседневности.

      Тем и влекла она меня тогда – как Алису в райский садик через узенькую дверцу.

      Вот бы сейчас бы – так бы.

      В годы моей юности в городе Куйбышеве было два храма – СКАЧАТЬ