Евгений Онегин / Eugene Onegin. Александр Пушкин

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ style="font-size:15px;">      На сцене скачут и шумят;

      Еще усталые лакеи

      На шубах у подъезда спят;

      Еще не перестали топать,

      Сморкаться, кашлять, шикать, хлопать;

      Еще снаружи и внутри

      Везде блистают фонари;

      Еще, прозябнув, бьются кони,

      Наскуча упряжью своей,

      И кучера, вокруг огней,

      Бранят господ и бьют в ладони:

      А уж Онегин вышел вон;

      Домой одеться едет он.

      XXIII

      Изображу ль в картине верной

      Уединенный кабинет,

      Где мод воспитанник примерный

      Одет, раздет и вновь одет?

      Все, чем для прихоти обильной

      Торгует Лондон щепетильный

      И по Балтическим волнам

      За лес и сало возит нам,

      Все, что в Париже вкус голодный,

      Полезный промысел избрав,

      Изобретает для забав,

      Для роскоши, для неги модной, –

      Всё украшало кабинет

      Философа в осьмнадцать лет.

      XXII

      The cupids, demons, snakes and devils

      Still jump all over and make noise.

      The tired lackeys at the doorways

      Right on the fur coats are in drowse.

      The footfall hasn’t, yet, pacified,

      The cough and clapping have not quiet.

      Inside and out of the theatre

      The lamps are lighting by a glitter.

      The horses thrashing in the cold

      Are pretty tired of the harness.

      The cabmen crowd at the fires,

      Clap hands and idle masters scold.

      Onegin now is getting off,

      He forwards home to change the cloth.

      XXIII

      Can I depict my true impression,

      A lonely private room portray,

      Where foster child of the fashion

      Was dressed, undressed and dressed again?

      All stuff that busy London’s merchants

      To agitate high life’s emotions

      Bring to us through the Baltic waves

      To change to wood, pigs’ fat and grains,

      All what in Paris hungry taste

      Invents for fun according fashion,

      Promoting splendid life impression

      To drive the trade, and that makes sense,

      All that the study room adorned,

      And to eighteen years sage belonged.

      XXIV

      Янтарь на трубках Цареграда,

      Фарфор и бронза на столе,

      И, чувств изнеженных отрада,

      Духи в граненом хрустале;

      Гребенки, пилочки стальные,

      Прямые ножницы, кривые,

      И щетки тридцати родов

      И для ногтей и для зубов.

      Руссо (замечу мимоходом)

      Не мог понять, как важный Грим

      Смел чистить ногти перед ним,

      Красноречивым сумасбродом.

      Защитник вольности и прав

      В сем случае совсем не прав.

      XXV

      Быть можно дельным человеком

      И думать о красе ногтей:

      К чему бесплодно спорить с веком?

      Обычай деспот меж людей.

      Второй Чадаев, мой Евгений,

      Боясь ревнивых осуждений,

      В своей одежде был педант

      И то, что СКАЧАТЬ