Знаки бессмертия. Предчувствия и пророчества русских поэтов. Максим Лаврентьев
Чтение книги онлайн.

Читать онлайн книгу Знаки бессмертия. Предчувствия и пророчества русских поэтов - Максим Лаврентьев страница 10

СКАЧАТЬ в известной зависимости его от карточных игр, то тайной свободой стало для поэта чувство безнаказанности в играх с людьми и судьбой.

      «Пушкин умер… – продолжает Блок. – Его убило отсутствие воздуха. С ним умирала его культура.

      Пора, мой друг, пора! Покоя сердце просит.

      Это – предсмертные вздохи Пушкина, и также – вздохи культуры пушкинской поры.

      На свете счастья нет, а есть покой и воля.

      Покой и воля. Они необходимы поэту для освобождения гармонии. Но покой и волю тоже отнимают. Не внешний покой, а творческий. Не ребяческую волю, не свободу либеральничать, а творческую волю, – тайную свободу. И поэт умирает, потому что дышать ему уже нечем; жизнь потеряла смысл».

      Здесь Блок, говоря как будто о Пушкине, обращает взгляд на себя и своё время. Он прав: покой и воля необходимы поэту. Но Пушкин умер потому, что проиграл в последнем состязании с людьми и судьбой – его культура не умирала и не умерла вместе с ним. А вот кто задохнулся вместе с умиравшей культурой, то это сам Блок.

      С. М. Алянский, свидетель его последних дней, вспоминал: «Один Александр Александрович, должно быть, предчувствовал свой скорый уход. Он тщательно готовился к нему и беспокоился, что не успеет сделать всего, что наметил, и поэтому торопился».

      Мемуарист ошибается: «скорый уход» Блок предчувствовал гораздо раньше – в феврале:

      Вот зачем, в часы заката

      Уходя в ночную тьму…

      Здание Академии наук на Университетской набережной, где до 1927 года размещался Пушкинский Дом (ИРЛИ РАН). Тогда он был хорошо виден с Сенатской площади.

      «…Спустя несколько дней, – читаем далее в книге Алянского «Встречи с Александром Блоком», – Любовь Дмитриевна, открывая мне дверь, поспешно повернулась спиной. Я успел заметить заплаканные глаза. Она просила меня подождать, и, как всегда, я прошёл в маленькую комнату, бывшую раньше кабинетом Блока. Скоро Любовь Дмитриевна вернулась и сказала, что сегодня Саша очень нервничает, что она просит меня, если не спешу, посидеть: быть может, понадобится моя помощь – сходить в аптеку. Но не прошло и десяти минут, вдруг слышу страшный крик Александра Александровича.

      Я выскочил в переднюю, откуда дверь вела в комнату больного. В этот момент дверь раскрылась, и Любовь Дмитриевна выбежала из комнаты с заплаканными глазами… Немного погодя я услышал, как Любовь Дмитриевна вернулась к больному. Пробыв там несколько минут, она пришла ко мне и рассказала, что произошло. Она предложила Александру Александровичу принять какое-то лекарство, и тот отказался, она пыталась уговорить его. Тогда он с необыкновенной яростью схватил горсть склянок с лекарствами, которые стояли на столике у кровати, и швырнул их с силой о печку».

      Врач А. Г. Пекелис, наблюдавший поэта в дни его ухода, тоже оставил свидетельство – «Краткую заметку о ходе болезни поэта А. Блока 27 августа 1921 г.», где констатировал: «Процесс роковым образом СКАЧАТЬ