Знаки бессмертия. Предчувствия и пророчества русских поэтов. Максим Лаврентьев
Чтение книги онлайн.

Читать онлайн книгу Знаки бессмертия. Предчувствия и пророчества русских поэтов - Максим Лаврентьев страница 11

СКАЧАТЬ звуке» которого соединились у него имя поэта и уходящая пушкинская культура.

      4.

      В середине своей короткой, классически тридцатисемилетней жизни Владимир Маяковский уже всерьёз задумывался:

      …не поставить ли лучше

      точку пули в своём конце.

      («Флейта-позвоночник», 1915)

      Но в то время до конца было далеко. Необычайно мощный творческий потенциал Маяковского всё ещё требовал выхода.

      – Прохожий!

      Это улица Жуковского?

      Смотрит,

      как смотрит дитя на скелет,

      глаза вот такие,

      старается мимо.

      «Она – Маяковского тысячи лет:

      он здесь застрелился у двери любимой».

      Кто,

      я застрелился?

      Такое загнут!

      Блестящую радость, сердце, вычекань!..

(«Человек», 1916)

      Поэтический пыл «горлана-главаря» начал постепенно ослабевать только в 1920-е, тогда-то и появились мысли о самоувековечении. Правда, пока жизнь брала верх над «бронзы многопудьем»:

         Мне бы

         памятник при жизни

         полагается по чину.

         Заложил бы

         динамиту —

      ну-ка,

         дрызнь!

         Ненавижу

         всяческую мертвечину!

         Обожаю

         всяческую жизнь!

         («Юбилейное», 1924)

      Вслед за Блоком и Маяковский в своих стихах обращается напрямую к Пушкину, точнее, к его образу в одухотворённой статуе:

         Мне

         при жизни

         с вами

         сговориться б надо.

         Скоро вот

         и я

         умру

         и буду нем.

         После смерти

         нам

         стоять почти что рядом:

         вы на Пе,

         а я

         на эМ.

         (Там же)

      Как тут не вспомнить другой сговор – пушкинского Дон Гуана со статуей Командора в финале третьей сцены «Каменного гостя»! Перечитывая эти внешне вполне «юбилейные» стихи Маяковского, за всей их лирической трескотнёй и «влюблёнными членами ВЦИКа» иной раз услышишь кое-что совсем другое: «Каким он здесь представлен исполином! Какие плечи! что за Геркулес!.. А сам покойник мал был и тщедушен…», «Недаром же покойник был ревнив…». Дон Гуан-Маяковский задирает Командора-Пушкина? Впрочем, если даже и так, то беззлобно, с симпатией: «Я люблю вас, но живого, а не мумию». Время угроз бросить Пушкина и других классиков «с парохода современности» осталось в прошлом. И теперь уже бывший футурист-ниспровергатель протягивает классику руку помощи, по силе вполне сравнимую с «каменной десницей»:

         Я тащу вас.

         Удивляетесь, конечно?

         СКАЧАТЬ