Название: Знаки бессмертия. Предчувствия и пророчества русских поэтов
Автор: Максим Лаврентьев
Издательство: Издательские решения
Жанр: Языкознание
isbn: 9785449691897
isbn:
4.
В середине своей короткой, классически тридцатисемилетней жизни Владимир Маяковский уже всерьёз задумывался:
…не поставить ли лучше
точку пули в своём конце.
(«Флейта-позвоночник», 1915)
Но в то время до конца было далеко. Необычайно мощный творческий потенциал Маяковского всё ещё требовал выхода.
– Прохожий!
Это улица Жуковского?
Смотрит,
как смотрит дитя на скелет,
глаза вот такие,
старается мимо.
«Она – Маяковского тысячи лет:
он здесь застрелился у двери любимой».
Кто,
я застрелился?
Такое загнут!
Блестящую радость, сердце, вычекань!..
Поэтический пыл «горлана-главаря» начал постепенно ослабевать только в 1920-е, тогда-то и появились мысли о самоувековечении. Правда, пока жизнь брала верх над «бронзы многопудьем»:
Мне бы
памятник при жизни
полагается по чину.
Заложил бы
динамиту —
ну-ка,
дрызнь!
Ненавижу
всяческую мертвечину!
Обожаю
всяческую жизнь!
(«Юбилейное», 1924)
Вслед за Блоком и Маяковский в своих стихах обращается напрямую к Пушкину, точнее, к его образу в одухотворённой статуе:
Мне
при жизни
с вами
сговориться б надо.
Скоро вот
и я
умру
и буду нем.
После смерти
нам
стоять почти что рядом:
вы на Пе,
а я
на эМ.
(Там же)
Как тут не вспомнить другой сговор – пушкинского Дон Гуана со статуей Командора в финале третьей сцены «Каменного гостя»! Перечитывая эти внешне вполне «юбилейные» стихи Маяковского, за всей их лирической трескотнёй и «влюблёнными членами ВЦИКа» иной раз услышишь кое-что совсем другое: «Каким он здесь представлен исполином! Какие плечи! что за Геркулес!.. А сам покойник мал был и тщедушен…», «Недаром же покойник был ревнив…». Дон Гуан-Маяковский задирает Командора-Пушкина? Впрочем, если даже и так, то беззлобно, с симпатией: «Я люблю вас, но живого, а не мумию». Время угроз бросить Пушкина и других классиков «с парохода современности» осталось в прошлом. И теперь уже бывший футурист-ниспровергатель протягивает классику руку помощи, по силе вполне сравнимую с «каменной десницей»:
Я тащу вас.
Удивляетесь, конечно?