Богатство идей. История экономической мысли. Алессандро Ронкалья
Чтение книги онлайн.

Читать онлайн книгу Богатство идей. История экономической мысли - Алессандро Ронкалья страница 70

СКАЧАТЬ также почувствовать, что есть нечто, что он хочет, и что, в свою очередь, приобрел другой человек… Природа сформировала нас так, что труд каждого должен принять одно особое направление, в пользу одной и исключая какую-либо другую столь же необходимую линию труда… Желания и страсти человека нуждаются в удовлетворении разными способами; своим трудом он может более чем удовлетворить одно из них или несколько; но ограниченность и определенное направление его способностей не позволят ему утолить их все. Однако эта ограниченность его способностей и размах его желаний неизбежно создадут у каждого человека запас некоторых изделий и нехватку других, а первоначальный принцип его природы создает, на основе взаимности желаний, необходимость взаимодействия обоюдных поставок; в этом состоит не только причина, формирующая разделение труда, но и движущая причина этого сообщества, которое является основой и источником гражданского правления [Pownall, 1776, p. 338–339].

      Позиция Паунэлла основана на двух предпосылках, которые представляются несовместимыми с представлениями Смита о функционировании общества и экономической системы. Первая предпосылка состоит в том, что каждый индивид знает, чего он хочет и что могут предложить другие, еще до того, как он вступил с ними в контакт, в частности, до начала отношений обмена. В современных терминах мы можем сказать, что Паунэлл предполагает, что каждый экономический агент знает о собственных способностях и предпочтениях, а также о благах, которые могут предложить другие экономические агенты, лучше сказать, о своих возможностях и предпочтениях; чтобы стать источником разделения труда и обмена, такое знание должно быть врожденным. Вторая предпосылка тезиса Паунэлла заключается в том, что существуют первоначальные различия способностей разных индивидов: такие различия не только обусловливают разделение труда, но и образуют «естественную» предпосылку экономической стратификации общества[254].

      Что касается первого аспекта, то представление о том, что человек логически предшествует обществу, противоречит смитовской идее, типичной для всей традиции шотландского Просвещения, о том, что индивид, по существу, является общественным созданием. Второй аспект, т. е. существование естественной основы экономической и социальной дифференциации, Смит отверг явным образом. В сущности, он утверждает, что различие трудовых навыков приобретается, главным образом, как следствие разделения труда:

      Различные люди отличаются друг от друга своими естественными способностями гораздо меньше, чем мы предполагаем, и само различие способностей, которыми отличаются люди в своем зрелом возрасте, во многих случаях является не столько причиной, сколько следствием разделения труда. Различие между самыми несхожими характерами, между ученым и простым уличным носильщиком, например, создается, по-видимому, не столько природой, сколько привычкой, практикой и воспитанием [Смит, 2007, с. 78][255].

      Таким СКАЧАТЬ

<p>254</p>

Доктрина прирожденного различия способностей уже присутствовала (и доминировала) в греческой традиции, а затем у схоластов: см. подразд. 2.2 и 2.4 наст. изд. Примерно в середине XVIII столетия эта доктрина была подхвачена Галиани в рамках субъективной теории ценности: «Благодаря провидению люди рождаются для различных ремесел, но в разной степени редкости, соответствующей чудесной прозорливости человеческих потребностей» [Galiani, 1751, p. 49]. Это высказывание также обозначает критическую сложность традиционного представления: если мы допустим, что распределение способностей среди индивидов является врожденным, то только «невидимая рука» Провидения сможет гарантировать соответствие наличных способностей требованиям общества, поскольку любой социальный механизм согласования исключается по определению. Галиани также осознает последствия доктрины врожденного различия способностей для распределения доходов, полагаемое им «справедливым» в той степени, в которой оно отражает врожденные способности индивида: «Очевидно, что богатство ни к кому не приходит иначе, чем в качестве оплаты справедливой ценности его труда» [Ibid., p. 50].

<p>255</p>

Подобным образом Смит рассматривает предпринимателя как нормального человека, самое большее, обладающего характеристиками хорошего paterfamilias, что достаточно отличается от той героизации предпринимателя, которая была осуществлена впоследствии Маршаллом и особенно Шумпетером. На самом деле Смит, с характерным для него благоразумием, не отрицал существования первоначальных индивидуальных различий, или, как мы бы сказали сегодня, различий из-за генетических особенностей: он утверждал, что критическое значение имеют те элементы дифференциации, которые приобретаются в результате превратностей жизни, и особенно через трудовой опыт. Тем самым труд приобретает дополнительное измерение, как формирующий фактор, положительный или отрицательный.