Плавучий мост. Журнал поэзии. №2/2016. Коллектив авторов

Чтение книги онлайн.

      Вниз по лестнице шагнуть

      и с жарой расстаться разом.

      Погреб взрослому по грудь,

      мне по маковку с запасом.

      Наверху тяжелый зной,

      здесь так холодно и сыро.

      Я остался под землей,

      вдруг потерянный для мира.

      И деревья надо мной –

      прямоствольны, недвижимы –

      сквозь труху и перегной

      земляные тянут жилы.

      Звуки в полном столбняке

      и очнуться не готовы.

      Здесь со мной накоротке

      тихий обморок грунтовый.

      Земляная тишина.

      Неглубокая закладка.

      Сырость нежно-холодна.

      Горе луковое сладко.

      Так ночь зарницами бледна и молния близка, что тьма кромешная видна до каждого листка.

      Несется свет из черных рам, а гром не говорит. Мгновенный вывешен экран, он фосфором горит.

      Горит, но запись не ясна, и скоропись быстра. Мысль понимает, что она не молнии сестра.

      Той быстроте преграды нет. И прямо, без преград в ослепший мозг заходит свет, что зрению не брат.

      Заросшее травою озерцо

      следит за комариной пляской.

      День марлевой ложится на лицо,

      а вечер влажною повязкой.

      Перебеляя воздух, дождик-вязь

      чуть сеется из вечного запаса.

      И целый день, почти не шевелясь,

      стоит его рассеянная масса.

      Ангел мой, глаза закроем.

      Ночь проходит сквозь ресниц,

      поднимает рой за роем

      у невидимых границ.

      Обойти ее отважусь,

      тяжестью оборонясь.

      Отчего такая тяжесть?

      Где ты, ангел?

      Что ж ты, князь!

      Там, за болевым порогом,

      перейденная стократ,

      все равно стоит под током.

      Что ж ты, братец!

      Где ты, брат?

      Высоко над Кара-Дагом

      светел каменный плавник.

      Здесь по складчатым оврагам

      каждый дорог золотник.

      А сухие травы жестки

      для дневного полусна.

      Открывается в подшерстке

      золотая белизна,

      входит в ткань его волокон

      и в состав его пород.

      Мертвый царь в горе без окон

      ест на золоте и пьет.

      Вот она, Москва-красавица, –

      постоянный фейерверк.

      Поглядите, как бросается

      белый низ на черный верх.

      Дайте нам, у нас каникулы,

      конфетти и серпантин.

      Остальное, что накликали,

      даже видеть не хотим.

      Ожидания доверчиво

      в новостях передают.

      Всем привет от фейерверкщика,

      а от сменщика – салют.

      Как бы вытащить из ящика

      с говорящей головой

      не того, впередсмотрящего

      на тебя, как часовой –

      словно СКАЧАТЬ