Государство. Платон

Чтение книги онлайн.

      – Это было бы просто смешно.

      – Значит, в боге не живет лживый поэт.

      – По-моему, так.

      – А стал бы бог обманывать из страха перед врагами?

      – Это никак не может быть.

      – А из-за неразумия или помешательства тех, кто ему близок?

      – Никакой неразумный или помешанный не мил богу.

      – Значит, нет ничего, ради чего бы он стал обманывать.

      – Ничего.

      – Значит, любому божественному началу ложь чужда.

      – Совершенно чужда.

      – Значит, бог – это нечто вполне простое и правдивое и на деле, и в слове; он и сам не изменяется и других не вводит в заблуждение ни на словах, ни посылая знамения – ни наяву ни во сне.

      – Мне и самому это становится ясным из твоих слов.

      – Значит, ты соглашаешься, что обязательным и для рассуждений, и для творчества, если они касаются богов, будет у нас этот второй закон: боги не колдуны, чтобы изменять свой вид и вводить нас в обман словом или делом.

      – Согласен.

      – Значит, многое одобряя у Гомера, мы, однако, не одобрим того сновидения, которое Зевс послал Агамемнону; не одобрим мы и того места Эсхила, где Фетида говорит, что Аполлон пел на ее свадьбе, суля ей счастье в детях:

      И у нас вызовет негодование тот, кто станет говорить подобные вещи о богах, мы не дадим ему хора и не позволим учителям пользоваться такими сочинениями при воспитании юношества, так как стражи должны у нас быть благочестивыми и божественными, насколько это под силу человеку.

      – Я вполне согласен с этими правилами и готов пользоваться ими как законами.

      Книга третья

      – Итак, что касается богов, – сказал я, – то вот что следует – или, наоборот, не следует – с детских лет слушать тех, кто намерен почитать богов и своих родителей и не будет умалять значения дружбы между людьми.

      – И я думаю, – сказал Адимант, – что это у нас правильный взгляд.

      – Так что же? Если они должны быть мужественными, разве не следует ознакомить их со всем тем, что позволит им нисколько не бояться смерти? Разве, по-твоему, может стать мужественным тот, кому свойствен подобный страх?

      – Клянусь Зевсом, по-моему, нет.

      – Что же? Кто считает Аид существующим, и притом ужасным, разве будет тот чужд страха смерти и разве предпочтет он поражению и рабству смерть в бою?

      – Никогда.

      – Нам надо, как видно, позаботиться СКАЧАТЬ