Сталин и я. Redshon

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ в разные учреждения – издательства газет и журналов, редакции словарей и даже в соответствующие министерства.

      О своих критических замечаниях он иногда рассказывал на занятиях. Такая одержимость нам казалась донкихотством. Никакой угрозы для русского языка нет, а ошибки… так с кем не бывает. Это все возраст, как никак Яков Маркович – современник Чехова и Толстого. Вот профессор Пропп произносит слово «библиотека» только как «библиόтека», а Доватур говорит по-пушкински «евнýх» вместо «евнух», так что же и нам так говорить? Не будем же мы произносить «мáшина» и «нáрочно» вместо «машина» и «нарочно», как это делали студенты в толстовской повести «Юность»?

      И когда Боровский настаивал на том, что в слове «ангина» ударение надо ставить на первом слоге, мы воспринимали это как чудачество.

      Якова Марковича мы часто видели оживленно беседующим с Владимиром Яковлевичем Проппом, с Павлом Наумовичем Берковым или с Никитой Александровичем Мещерским. «Делятся своими огорчениями по поводу порчи русского языка», – ехидничали мы.

      …Стойкость, с которой Боровский сражался за чистоту русской речи в чем-то была сродни упорству, с которым обожаемый им Лукреций проповедовал в Древнем Риме эпикуреизм».25

      Отмеченная мудрым В. С. Дуровым легковесность суждений студента Дуриссимуса неслучайна. Как и студент Клейн, Дуров родился уже после 1917 года и не мог помнить положения классических филологов и евреев до прихода к власти большевиков. Это потом к нему пришло осознание важности сведений, сообщаемых в простых байках его учителя, сына офицера русской Императорской армии, А. И. Доватура:

      «Помню, как мы веселились, слушая о казанском латинисте Дарии Ильиче Нагуевском.

      Высокопоставленный петербургский чиновник из Министерства просвещения совершал инспекционную поездку по городам Волги. Он старался не привлекать к себе внимания и о дне своего приезда не сообщал. Но когда пароход рано утром прибыл в Казань, и чиновник сошел на пристань, первый, кто попался на глаза, был… да-да Нагуевский… с удочкой в руке».26 Такая волшебная прозорливость была доступна не всякому преподавателю Хогвартс, а обычную среди императорских волшебников мнительность описал выпускник классической гимназии в Таганроге А. П. Чехов, рассказав о преподавателе классических языков Беликове в рассказе «Человек в футляре»:

      «Мы, учителя, боялись его. И даже директор боялся. Вот подите же, наши учителя народ всё мыслящий, глубоко порядочный, воспитанный на Тургеневе и Щедрине, однако же этот человечек, ходивший всегда в калошах и с зонтиком, держал в руках всю гимназию целых пятнадцать лет! Да что гимназию? Весь город! Наши дамы по субботам домашних спектаклей не устраивали, боялись, как бы он не узнал; и духовенство стеснялось при нем кушать скоромное и играть в карты».

      Учитель обожаемого классиком СКАЧАТЬ