Сталин и я. Redshon

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ Бобруйска С. Д. Кацнельсон лукавил. Он закончил школу в 1923 году, за четыре года до рождения Клейна. В 1928 году Кацнельсон поступил на педагогический факультет II-го МГУ, работал слесарем в Москве и Магнитогорске. По окончании университета (1932) стал сотрудником Научно-исследовательского института национальностей, в 1934 году поступил в аспирантуру Института языка и мышления (ИЯМ) АН СССР в Ленинграде под руководством академика Н. Я. Марра.

      20 декабря 1934 г. Марр умер, и Кацнельсон делает стремительную карьеру. Кандидатская диссертация «К генезису номинативного предложения» (1935; годом позже вышла в виде монографии), докторская – «Номинативный строй речи. I. Атрибутивные и предикативные отношения» (1939).9 В 1940 году утверждён в степени доктора филологических наук и степенизвании профессора, стал старшим научным сотрудником ИЯМ. В годы Великой Отечественной войны служил в политуправлении Ленинградского фронта.

      В 1950 г. Кацнельсон был исключён из числа сотрудников АН и три года работал профессором Педагогического института в Иваново. С 1957 года и до конца жизни работал в Ленинградском отделении Института языкознания АН СССР, где с 1971 года заведовал сектором индоевропейских языков. В течение многих лет был заместителем председателя Научного совета по теории советского языкознания при ОЛЯ АН СССР.

      Для студента было чрезвычайным успехом выступить против такого состава оппонентов. Когда я прочел свой доклад, каждый оппонент выступал двусмысленно, говоря, что всё это, пожалуй, необычно, но что-то, однако, в этом есть, и так далее. Со стороны Артамонова это было как выпустить пробный шар – студентам же естественно делать ошибки, а отношение к моей работе могло бы показать, можно ли уже избавиться от марризма.

      В конце заседания ко мне подошел согбенный ученый, [это был Александр Николаевич Карасев, античник], пожал мне руку и произнес: «Поздравляю вас, молодой человек, блестящий доклад. Этим докладом вы себе отрезали путь в аспирантуру. Еще раз поздравляю».

      А вскоре пошли «сигналы» во все инстанции. Многие перестали со мной здороваться, при встрече переходили на другую сторону улицы. Потом ко мне подошел Коля Сергеев, наш комсомольский секретарь, и показал на потолок: «Оттуда велели созвать собрание, будем исключать тебя из комсомола. Ну, конечно, вылетишь и из Университета. По старой дружбе решил тебя предупредить. Может, заранее выступишь с признанием своих ошибок, покаешься? Правда, исключим все равно, но легче будет восстановиться…» Я примирительно заметил: «А я, тоже по старой дружбе, хочу предупредить тебя и тех, кто спустил тебе установку: отсылаю все материалы в ЦК. А уж как ЦК решит – кто знает…» Исключение отложили.

      Т. Т. Что побудило Вас отсылать это в Центральный Комитет? Это предложил Артамонов?

      Л. К. Нет, нет, нет. Просто у меня не было другого выхода. Если бы меня исключили из Университета, то была большая вероятность, что я вообще исчезну. В конце СКАЧАТЬ