Сталин и я. Redshon

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ Архив его хранился в Институте археологии. Он был президентом Академии истории материальной культуры и одновременно директором Института языка и мышления. В конце жизни он был очень крупной персоной, членом Центрального Исполнительного комитета, что впоследствии превратилось в Верховный Совет. Он был одним из немногих известных ученых, принявших революцию, и с помпой выступил в государственных мероприятиях. Было известно, что свои последние годы Марр провел в психическом расстройстве, но мне стало ясно, что он сошел с ума много раньше.

      С детства он был очень нервным, а после революции его постигло три больших психологических удара. Первым ударом была утрата материалов и отчетов его археологических раскопок древней армянской столицы Ани – вагон с ними, [отправленный с Кавказа в Петербург,] погиб.

      Позже, в 1993 году рассказ Клейна запишет и опубликует в чикагском журнале «Каррент Антрополоджи» журналист Т. Тэйлор.

      Т. Тэйлор. В 1918?

      Л. Клейн. Да, и вскоре умер его сын, которого он прочил себе в духовные наследники. Наконец, его покинули многие коллеги, когда он принял советский режим. Так что он оказался интеллектуально и эмоционально в изоляции, и в то же время он получил очень большую власть. Эти обстоятельства могут объяснить, почему работы его позднейших лет представляют собой сплошной бред – они были написаны уже сумасшедшим. Даже заглавия его статей безумны, например, «Бабушкины сказки о Свинье Красное Солнышко, или яфетические зори на украинском хуторе» – ну, бред!

      Даже грамматика нарушена! Отец Марра был шотландцем, а мать – грузинкой, он так никогда и не овладел до совершенства русским языком, а каждую идею, приходившую ему в голову, он тотчас записывал, даже сидя на своей конной коляске. [Говорят, кучером была бывшая баронесса.] Прибыв на место, он просто бросал свои бумажки с нацарапанными каракулями, хорошо зная, что они тотчас будут заботливо и угодливо подхвачены и отправлены в печать как «труды гения». Так, в 1923 году он изобрел яфетическую теорию.

      На четвертом курсе я написал критическую работу о Марре, обнаружив, что учение его противоречит не только марксизму, но и фактам. Я отдал эту работу на просмотр своему научному руководителю профессору М. И. Артамонову. Он был тогда проректором Университета, и Сталин назначил его директором Эрмитажа. Я пришел к нему домой, и его супруга [Ольга Антоновна] угощала меня блинами с икрой (была как раз Масленица). С утра до вечера он вникал в мою работу, пытаясь опровергнуть мои доводы. Он был очень смелым человеком и в конце сказал: «Ваша работа находится в полнейшем противоречии с основами советской науки, но она очень интересна. Мне думается, что-то в нашей науке перекосилось, что-то не так. Я бы предложил Вашу работу для обсуждения на специальной конференции в ИИМКе [в Академии наук]. Но должен предупредить Вас, что это будет для Вас очень опасно». [Я сказал: «Михаил Илларионович, ведь, выдвигая мою работу на публичное обсуждение, СКАЧАТЬ