Стоит, слушает.
– Если все это мы с вами не разрешим, последствия могут быть нехорошими. Наш театр слишком заметен, чтобы мы могли позволить себе ошибки. По коридорам здесь ходили… Сами знаете кто! Понимаете? Великие люди жертвовали ради искусства, и до сих пор приносят в жертву жизнь. Я вас, Ирина, уважаю, как человека. Но хороший человек – это не профессия. Мне придется сегодня говорить с вами так, иначе…
Слезы в глазах. Может, дойдет.
– Неприятная тема. Вот вы намедни сидели себе дома и просто так, от нечего делать сделали пост на эту свою страничку, как ее там…
– Какой пост, Георгий Иваныч?
– Реакционный, – сделал страшные глаза мэтр. – А мне на утро уже докладывают: «наш помощник режиссера поддерживает известного оппозиционера и инагента». Как вам такое понравится? Ведь вы представляете в своем лице театр, Ирина.
– Георгий Иваныч, это не реакционны, это про театр, очень интерес…
– Ирочка, что написано на табличке нашего театра?
– Московский государственный…
– Вот именно! Государственный! – поднял вверх палец мэтр. – И мы с вами люди государственные. И отвечать придется этому государству. Будьте добры, удалите эту вашу запись и никогда больше!
– Хорошо, – покраснела Ирина.
До чего же молодые сейчас глупые. Неужели он был таким же?
Вспомнилось, как убеждал жену сделать аборт. Впереди – золотая маска*, для которой Георгий Иваныч готовился год, и был верный шанс ее взять. А тут главная артистка с животом! Какая она Офелия? Ничего, ничего, дети еще будут.
Кто же знал, что их больше не будет? Она только лет двадцать назад, слышал краем уха, старуха, огрызаясь и устраивая скандалы, отдала эту роль молодой артистке – смешно! Осталась без детей, без мужа, в провинциальном театре. Да, глупо получилось.
– Театр это не только искусство, но и техническое ремесло. Все должно работать как часы. И вы, Ирочка, являетесь этим маслом, которое как елей должно смазывать все части механизма. В мое время, Ирина…
Все это чушь, разумеется. Просто надо выпустить пар. Иногда удается заглушить в себе эту гниду власти, иногда – нет.
Хорошо, что в театре есть Ирочка. На таких должностях работают те, у кого нет высокого покровителя. Это раньше можно было рявкнуть или послать матом. Сегодня другое время. Приходится выбирать. С кем можно, с кем – нет. Чертова свобода, равенство, гласность.
Как-то он бросил едкую фразу на репетиции Соловец, а на следующий день ему пришла открытка от ее мужа, из аппарата президента. И Георгий Иваныч пыл поубавил.
Нельзя уже на репетициях указывать пальцем и говорить "ты". И не знаешь, у кого какой муж, какой любовник. Раньше все становилось очевидным на банкетах, а теперь нет. Соловец может прийти с молодым Мишей, а открытку присылает Евгений Петрович. Очень неловкая ситуация.
СКАЧАТЬ