Наваждение. Линкольн Чайлд

Чтение книги онлайн.

      Пендергаст сделал это сам, и старый слуга тепло ответил на его пожатие.

      – Морис, как вы тут?

      – Хорошо. Видел, как машины подъехали. Принести вам в библиотеку рюмочку хереса, сэр?

      – Отлично, спасибо.

      Старик повернулся и медленно двинулся через холл в библиотеку. Пендергаст отправился следом. В камине горел огонь, не столько для тепла, сколько для того, чтобы одолеть сырость.

      Позвякивая бутылками, Морис топтался у буфета; он налил в крошечную рюмку хереса, поставил ее на серебряный поднос и торжественно подал Пендергасту. Пендергаст взял рюмку, глотнул и огляделся.

      Лучше тут не стало: на обоях пятна, в углах горы пыли, в подвале шуршат крысы. За пять лет, что он здесь не был, все заметно обветшало.

      – Давайте, Морис, я найду экономку, пусть живет здесь. И повара. Вам так будет гораздо легче.

      – Глупости! Я и сам могу следить за домом.

      – Думаю, одному тут опасно.

      – Опасно? Вовсе не опасно. Я на ночь хорошо запираюсь.

      – Разумеется.

      Пендергаст отпил хереса, очень сухого «Олоросо». Он лениво попытался припомнить, сколько бутылок осталось в погребах. Столько, что ему и за всю жизнь не выпить, не говоря о портвейне, других винах и отличном старом коньяке. По мере угасания боковых ветвей семейства все винные погреба вместе с деньгами переходили к нему, последнему члену рода, находившемуся в здравом уме.

      Пендергаст сделал еще глоток и отставил рюмку.

      – Морис, пойду-ка я пройдусь по дому. Вспомню старые времена.

      – Да, сэр. Позовите, если я вам понадоблюсь.

      Пендергаст открыл раздвижную дверь и вышел в холл.

      С четверть часа бродил он по комнатам первого этажа: пустая кухня, малые гостиные, большая гостиная, столовая, салон, кладовая. Дом слегка пах детством; политура для мебели, старый дуб и, бесконечно далеко, запах маминых духов – все смешалось с теперешними запахами сырости и плесени. Каждая вещь, каждый звук, каждая картина – и пресс-папье, и серебряная пепельница, – все было на своих местах; каждая мелочь хранила тысячи воспоминаний о людях, что давно лежат в земле, воспоминаний о свадьбах, крестинах, днях рождения и поминках, о вечеринках, коктейлях, костюмированных балах, о детях, носившихся по залу под возмущенные окрики тетушек.

      Ушло, все ушло.

      Пендергаст поднялся по лестнице. Два коридора вели в противоположные крылья дома со спальнями, а прямо впереди был кабинет – за дверью с аркой, украшенной парой слоновых бивней.

      На полу кабинета лежала шкура зебры, со стены над большим камином смотрела злыми стеклянными глазками голова капского буйвола. Висели тут и другие головы: куду, бушбока, оленя, лани, дикого вепря, лося.

      Пендергаст заложил руки за спину и медленно прошелся по комнате. Среди этих стражей памяти и давно СКАЧАТЬ