Уточнения, сделанные выше, позволяют поставить вопрос по-другому, но чтобы это показать, необходимо со всей тщательностью определить относящиеся к данной теме термины. Очевидно, здесь не подвергается сомнению то, что тварность влечет за собой темпоральность. Время нельзя рассматривать как некое вместилище, в которое однажды была помещена вся сотворенная реальность. Следовательно, время возникло вместе с миром.
Речь идет о том, чтобы понять «приемлемость» концепции извечного Творения, то есть тварного мира, не имеющего определенного временного начала.
Использование в данном контексте идеи творческого посредничества Иисуса Христа открывает перед исследователем новые перспективы. Во-первых, следует учитывать, что приход в мир Иисуса Христа является не только историческим событием, но в силу его особенности, есть и единственное основание, позволяющее вообще говорить об истории. Действительно, особенность требует, чтобы был выделен некий определенный начальный момент земной жизни Иисуса Христа. В противном случае был бы утрачен истинный смысл тайны Воплощения. А значит, вряд ли уместно полагать, что Творение, опосредованное через Иисуса Христа, не участвует в том же историческом измерении, связанном с неким началом времени[325].
Тезис о начале Творения тем самым приобретает значение большее, чем просто неизбежное следствие creatio ex nihilo. Он показывает, что аспект времени и, следовательно, историчности самого Откровения как истории спасения, внутренне связан с объяснением «начала мира». С этой точки зрения, тезис о существовании начала тварного мира во времени уточняет его онтологическую случайность.
С другой стороны, поскольку Творение является осуществлением предуготованного плана Отца в Иисусе Христе, то тезис о творческом посредничестве Христа утверждает существенно исторический характер божественного плана и его реализации[326]. Действительно, было бы неразумно мыслить онтологическую зависимость твари от Бога, абстрагируясь от историчности бытия самой твари. Не следует внешним образом сочетать эту зависимость с отношением, которое Бог устанавливает с тварью в начале истории спасения. Скорее, следует сказать, что существует неразрывная связь между тем и другим: при рассмотрении человека и мира нельзя отделять историческую инициативу Бога от онтологической зависимости человека от Бога, которая, хотя и трансцендентна истории, не может осуществляться вне ее.
б) Сохранение бытия мира
Перспектива изначального исторического измерения божественного плана позволяет, кроме того, лучше СКАЧАТЬ
323
324
Некоторые, однако, замечают в связи с этим, что если творение из ничего ведет к утверждению случайности тварной реальности, то тогда быть сотворенным (получить существование), значит начать существовать, а следовательно, случайное бытие тождественно бытию во времени; ср. A. Colzani,
325
Приведем сильное высказывание Бонавентуры:
326
См. выше, 119–120.