Наровчатская хроника. Повести. Константин Александрович Федин

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ она на пол, быстрые худые пальцы ее забегали по коленям доктора, и голова, круглая, шароподобная от толстого платка, точно силясь оторваться от плеч, запрыгала, как у куклы.

      Придушив, смяв глухие всхлипы, неожиданно остро и звонко вскрикнула:

      – Умрет, умре-ет она, доктор!

      Доктор вскочил, брезгливо стряхнул со своих колен цепкие быстрые пальцы Анны Тимофевны, зашагал по кабинету, холодно и зло чеканя каблуками четкие удары. Хотел сказать:

      – Тем лучше…

      Но Анна Тимофевна так же быстро, как упала, поднялась, оторопело утерла лицо, села в кресло.

      И доктор сказал:

      – Идиоты и эпилептики живут долго…

      Анна Тимофевна привскочила с сиденья, скользнула рукой в глубокий карман ватной своей одежки, вынула сальный рыжий кошелек, заторопилась – порывистая и суетливая.

      Облезлый медный замок кошелька не поддавался, выскальзывал из рук, звенькал сломанным колечком по ободкам. Анна Тимофевна бормотала:

      – Полечите ее, полечите… вот, пожалуйста, доктор, вот… полечите!

      И, вся подергиваясь, торопясь, медленно придвигалась к доктору. Тогда доктор крикнул обрывисто:

      – Не смейте! Уходите!

      Она остолбенела, желтыми, яркими от слез и красного света глазами уставилась на доктора, потом съежилась и не проговорила, а шепнула:

      – Одна она у меня… никого у меня… одна…

      И пятясь задом, тихо, точно ее выдул неслышный ветер, ушла.

      И когда проходила по полутемной высокой комнате, смежной с кабинетом, послышалось ей, будто простонал мужчина, и женский голос мягко сказал:

      – Милый, когда я думаю о докторе Штрале…

      Анна Тимофевна ночевала у сиделки из двадцатой палаты – дебелой, каменнолицей финки. Финка кипятила ячменный кофе на чистеньком примусе, водянистыми глазками ерзала по гостье, изредка шепелявые произносила словечки.

      Анна Тимофевна раскладывала перед финкой бумажные кружева и прошивки, говорила не своими словами, пришепетывая в угоду картавой хозяйке:

      – У нас классная дама есть, настоящая барыня, так у ней, на кофточке ночной, точь-в-точь такие прошивочки. Прелесть что такое! Посмотрите-ка, прелесть!..

      Клала на отвислую толстую грудь финки кружевное плетенье, откидывала назад голову, как портниха, восхищалась:

      – Прелесть, прямо прелесть!

      – У нас в Пэйле, – тонко и коротко заявляла сиделка, – богатые сенсины летом носят такой сак, у мене и сецас есть…

      – Ах, это я знаю, это очень модно! – восклицает Анна Тимофевна.

      – Подкладка у моего сак совсем плохой.

      – Шелковая у вас?

      – О, нет, атлясный.

      – Так у меня есть дома атлас, – торопится Анна Тимофевна, – у вас черный, или какой?

      – Сецас показу, серный…

      И за кофеем, перед тем как лечь спать, Анна Тимофевна пугливо заглядывает в водянистые глазки каменнолицей женщины и просит:

      – Вы только, пожалуйста, родная, посмотрите за ней. А то ее прошлый раз целых два дня не СКАЧАТЬ