Название: Супергрустная история настоящей любви
Автор: Гари Штейнгарт
Жанр: Современная зарубежная литература
isbn: 978-5-699-59456-6
isbn:
– Чего? – спросил я. – Есть? Не поздновато?
– Да в общем, нет, дедуля, – сказала Юнис Пак.
Я и бровью не повел.
– Я знаю место на виа дель Говерно Веккьо. «У Тонино». Отличная cacio e pepe[15].
– Да, у меня в путеводителе «Таймаута» тоже так написано, – ответила эта нахалка. Поднесла ко рту кулон и на устрашающе прекрасном итальянском заказала нам такси. Я со школы так не пугался. Даже смерть, моя грациозная, неутомимая Немезида, как-то меркла рядом со всесильной Юнис Пак.
В такси, отодвинувшись от нее, я вел до крайности пустую беседу («Говорят, доллар опять обесценится…»). Вокруг нас возникал Рим, непринужденно роскошный, вечно самоуверенный, готовый с восторгом забрать у нас деньги и позировать перед нашими объективами, но по сути дела не нуждавшийся ни в чем и ни в ком. Через некоторое время я сообразил, что водитель решил меня обжулить, повозить кругами, но ни словом не возразил; к тому же мы обогнули залитый лиловым остов Колизея, и тогда я сказал себе: «Запомни, Ленни: тебе нужна ностальгия хоть по чему-нибудь, иначе ты так и не разберешься, что же по правде важно».
Впрочем, к исходу ночи я помнил крайне мало. Скажем так: я пил. Пил от страха (она была так бездушна). Пил от счастья (она была так прекрасна). Пил, пока моя пасть и зубы не стали темно-рубиновыми, а вонь дыхания и пота не начала выдавать уходящие годы. И она тоже пила. Mezzo litro местного пойла превратился в целый litro[16], потом в два, а потом в бутылку сардинского, вероятно, происхождения, но явно гуще бычьей крови.
А чтобы одолеть это изобилие, нам требовались гигантские тарелки с едой. Мы вдумчиво жевали свиной подгрудок из bucatini all’amatriciana, засосали блюдо спагетти с острым баклажаном и разодрали на части кролика, почти утопившегося в оливковом масле. Я знал, что в Нью-Йорке по всему этому буду скучать, даже по кошмарным флуоресцентным лампам, оттенявшим мой возраст – морщины вокруг глаз, одинокое шоссе и три грунтовки через весь лоб, свидетельства многочисленных бессонных ночей, потраченных на переживания из-за неискупленных удовольствий и старательных накоплений, однако главным образом – из-за смерти. В этот ресторан захаживали театральные актеры, и я, тыча вилкой в густые пустоты пасты и блестящие баклажаны, старался навсегда запомнить голоса, самим тембром своим умоляющие о внимании, и энергичную итальянскую жестикуляцию, которая вся как живой зверь, а значит – как сама жизнь.
Я сосредоточился на живом звере, что сидел передо мной, и постарался сделать так, чтобы она меня полюбила. Говорил я обильно и, надеюсь, искренне. Запомнил вот что.
Сказал ей, что теперь, познакомившись с нею, не хочу уезжать из Рима.
Она опять сказала, что я ботан, но смешной.
Сказал ей, что хочу не только ее смешить.
Она посоветовала мне довольствоваться тем, что имею.
Предложил ей переехать ко мне в Нью-Йорк.
Она СКАЧАТЬ
15
Паста с сыром и перцем (ит.).
16
Пинта… литр (ит.).