Собрание сочинений. Том 9. Евгений Евтушенко

Чтение книги онлайн.

      «Бог мой, какие вишни у тебя!» —

      сказал я Цаневу, обгладывая ветки.

      Я косточки проглатывал навеки,

      их прорастанье сладостно терпя.

      Весь прежний ад из ящика Пандоры

      вишневым раем стал?

                                        Одни раздоры.

      Но Стефан помнит времена крутее,

      без Живкова ничуть не сиротея

      под мягкой диктатурой Доротеи.

      Социализм – увы! – не вышел!

                                                         В нас

      не совместились ракия и квас,

      Лубянка,

                     и луканка

      (Болгарская копченая колбаска,

      способная пленить – ну даже баска!

      А баски все – любители копченостей,

      и всех гастрономических ученостей.)

      болгарские очищенные томаты,

      варшавского пакта калашниковские автоматы,

      а подойдут ли Болгарии натовские автоматики,

      еще покажут

                           следующие игры в солдатики.

      А я пока продолжаю доклад Всевышнему

      о взаимоотношениях Стефана Цанева с вишнями.

      Я спросил:

                        «Ты пробовал вишни с верхних ветвей?

      Они ближе к Богу,

                                    и думаю, что вкусней».

      А мне с ленцой ответил болгарский классик:

      «Но оттуда, с лестницы,

                                             трудно в корзины класть их.

      Я, Женя,

                   верхние вишни и нижние

      откладываю на потом.

      Беру лишь самые ближние,

      торчащие перед ртом…»

      Стефан даже с поклонницами себя ведет вяловато,

      себя им любить позволяя

                                                немножечко ленивовато.

      А я замечал, что многие бывшие ленинцы

      делать карьеру и в капитализме не ленятся.

      Цанева от карьеры спасает

                                                  аристократическая ленца,

      ибо она – спасенье

                                     собственного лица.

      Социализм не вышел,

                                         но мы, Стефан Цанев,

                                                                    кажется, вышли,

      как эти твои,

                           нечаянно близкие к Богу вишни.