Сборник лауреатов премии Владимира Набокова. Том 3. Сборник

Чтение книги онлайн.

      Кровью моей стали два цвета:

      солнечный Жёлтый от щедрого лета

      с хлебами и хмелем, от золота Лавры,

      тот жёлтый, как мёд, как степные пожары,

      и жара Стожара, Луны окаянной,

      в ночной бесовщине разгульной и пьяной;

      и цвет Голубой – от весеннего неба,

      от льна голубого – полесского хлеба,

      от голубя воли, свободы и мира,

      от синего моря у Южной Пальмиры,

      от света далёкой звезды одинокой,

      что ярче всех звёзд той страны синеокой,

      бездна которой, с рассветом бледнея,

      цветёт синью нежной. Лазурная Гея

      глядится в надзвёздные сферы зерцала —

      в ней крови двухцветной исток и начало.

      Когда б смогла я написать стих, но

      на моей рiднiй українськiй мовi,

      я б написала: мы тогда народ,

      когда воспрянем с украинским словом.

      Я бы сказала: мы тогда страна,

      когда, владея мовой соловьиной,

      прославим нашу Неньку, имена

      семьи радушной, вольной и единой.

      Вам говорю на языке чужом,

      но из души – звук песен Украины…

      Воскресни, Мово, и лунай дзвiнком

      в сузiр'ї мов – Великої країни!

      Мне бунтарство моё —

      что бродяге похмелье…

      Разрази душу, гром,

      в семикомнатной келье!

      Разрази душу, смерч,

      и раздай подаянье:

      всем сестрам – по серьгам,

      а иным – покаянье!

      Разорви душу, медь,

      подними всех усопших,

      примирив на земле

      и «плохих», и «хороших»!

      Не зови умирать

      троеперстною дланью.

      Усмирив смерти рать,

      призови к покаянью.

      Звоны, звоны, перезвоны…

      Звон души, как звон Руси,

      перед смертушкой иконы

      над народом пронеси,

      перестук зон соловецких,

      мертвецов могильный стон

      и тюремный лязг советских

      обескровленных времён…

      Вновь, как лёд по рекам вздутым,

      лом пойдёт по всей земле,

      боль разрыва, буря смуты

      и хрипение в петле…

      Будут рвать её потомки

      бунтарей и быдляков

      на бурлацкие котомки

      и на лязганье оков…

      Этот лязг Руси Великой —

      Ярославны плач извек —

      понесёт в строю безликом

      умерщвлённый человек…