Актуальные проблемы современной мифопоэтики. Яна Всеволодовна Погребная

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ style="font-size:15px;">      6) героическое сватовство (Жирмунский, 1962.С.9).

      В.М. Жирмунский видит в повторяющихся мотивах «биографии» героя результат трансформации мифологических представлений, общих для большинства первобытных народов (Жирмунский, 1962.С.29). П.А. Гринцер, продолжая разрабатывать это направление научных поисков, приходит к выводу, что композиционная схема деяний эпического героя сводится в общих чертах к триаде «исчезновение – поиски – обретение» (Гринцер, 1971.С.171). Эта композиционная схема соответствует структуре мифа об умирающем и воскресающем боге, а также прагматике и логике ритуала, строящегося на основании периодически сменяющихся явлениях и исчезновениях. Трудно не согласиться с выводами исследователя о том, что миф, связанный с космогоническим ритуалом, имеет «достаточно строгие аналогии в ключевых эпизодах эпического сюжета» (Гринцер,1971.С.177). К сходным выводам приходит Е.М. Мелетинский, считающий деяния эпического героя повторением в эпосе подвигов культурного героя, а на еще более ранней ступени – бога-демиурга (первопредка) (Мелетинский, 1994.С.17–19).

      К приведенной схеме можно добавить еще один – обязательный – мотив, в ней не проакцентированный, поскольку он может реализовываться в ходе совершения героем юношеских подвигов, направленных на добывание чудесных предметов, или же в ходе свадебных испытаний. Это мотив временной смерти героя (или же посещения им мира мертвых) и его возрождения уже в новом, совершенном качестве. Безусловно, этот важнейший эпический мотив восходит к архаическому обряду инициации (Пропп, 1986).

      Форму «биографии» героя принимают и выстроенные в последовательно юнговские архетипы: тень-дитя- anima/animis – персона/самость – мудрый старик/старуха. Проанализировав юнговские архетипы, Е.М. Мелетинский приходит к выводу, что все они «выражают ступени того, что Юнг называет процессом «индивидуации»» (Мелетинский, 1991,№ 10.С.42). Суть «индивидуации» определяется Юнгом как достижение гармонии между сознательным и бессознательным в человеческой личности. Солидарен с таким истолкованием процесса индивидуации С.С.Аверинцев, определяющий процесс «индивидуации» – «как построение недостроенного я» (Аверинцев, 1972.Вып.3.С.141). Такое понимание процесса «индивидуации» закономерно вытекает из градации предложенных Юнгом разновидностей архетипов, которые могут быть интерпретированы как этапы биографии личности.

      Ситуация контакта с «нижним» миром выступает в древних эпосах как композиционное ядро; кульминация. Она может воспроизводиться буквально («Гильгамеш», «Рамаяна», обучение Кухулина в боевому искусству в подземном мире у королевы Скатах в древнеирландских сагах), может трансформироваться в метафору – битву героя с чудовищем («Беовульф») или принимать форму мотива возвращения похищенной жены или невесты («Илиада», «Рамаяна»), потому что нередко невеста похищается темными, подземными силами или же находится за морем. Чудовище выступает как субститут хаоса, энергию которого первопредок-демиург преобразует в космическую, упорядочивая реальность «верхнего» мира: Беовульф сражается с СКАЧАТЬ