Кафка. Жизнь после смерти. Судьба наследия великого писателя. Бенджамин Балинт

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ тот – легко допустимый – случай, если Вы обо мне совсем ничего не вспомните, представлюсь ещё раз: меня зовут Франц Кафка, я тот самый человек, который впервые имел возможность поздороваться с Вами в Праге в доме господина директора Брода и который затем весь вечер протягивал Вам через стол одну за одной фотографии талийского путешествия, а в конце концов вот этой же рукой, которая сейчас выстукивает по клавишам, сжимал Вашу ладонь, коим рукопожатием было скреплено Ваше намерение и даже обещание на следующий год совершить вместе с ним путешествие в Палестину¹¹.

      Это обещание что-то высвободило в Кафке. Накануне Иом-Киппура, через две ночи после написания этого письма, он в экстазе, единым махом написал свой знаковый рассказ «Приговор», просидев за столом с десяти вечера до шести часов утра. Этот рассказ он посвятил Фелиции…

      Джудит Батлер, профессор Калифорнийского университета в Беркли, отмечает, что для Кафки «Палестина – это фигуральное „куда-то“, это метафора любого места, куда едут любящие друг друга, это открытое будущее, это название неизвестного места назначения». И всё время переписки в сознании Кафки с этим «куда-то» ассоциируется Фелиция. В феврале 1913 года Кафка сообщает Фелиции о том, как он случайно столкнулся с молодым знакомым сионистом, и тот пригласил его прийти на важную сионистскую встречу. «В этот момент моё безразличие к его личности и к любому роду сионизма стало безграничным и невыразимым», – пишет Кафка. Он пошёл вместе с этим молодым человеком на собрание, но дошёл только «до двери кафе» и не позволил себе «зайти с ним внутрь». Похоже, что с отношением к Фелиции дело у Кафки обстояло так же, как и с его отношением к еврейским национальным амбициям или к собственному литературному творчеству: он останавливался на пороге завершения дела и бесконечно долго колебался.

      Через две ночи после написания этого письма он в экстазе, единым махом написал свой знаковый рассказ «Приговор», просидев за столом с десяти вечера до шести часов утра.

      Наиболее ярким выражением этой особенности является поздний незавершённый рассказ Кафки «Нора», написанный зимой 1923 года (Название Der Bau дал произведению Макс Брод). В рассказе изображено одинокое существо, похожее на барсука, которое посвятило свою жизнь созданию сложной подземной крепости, и теперь себя с ней идентифицирует: «Уязвимость моего жилья сделала и меня уязвимым, его повреждения причиняют мне боль, словно это повреждения моего собственного тела»¹². В результате существо не обитает в этом хорошо защищённом убежище, но бдит снаружи, на пороге:

      Дело дошло до того, что у меня иногда возникало ребяческое желание никогда больше не возвращаться в нору, а поселиться здесь, вблизи входа, провести остаток жизни, созерцая этот вход, и постоянно напоминать себе – испытывая при этом счастье, – насколько надежно моё жильё и что если бы я укрылся в нём, как хорошо оно защитило бы меня от всякой опасности¹³.

      После разрыва второй помолвки с Фелицией Кафка СКАЧАТЬ