Кафка. Жизнь после смерти. Судьба наследия великого писателя. Бенджамин Балинт

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ годах в публичной библиотеке Хайфы и со временем очаровалась тем, как обращение Брода к сионизму в итоге привело его к реалистическому стилю письма и определило лексику его работ. Она приводила творчество Брода в качестве примера более широкого подхода: «Сионизм был написан на немецком языке», – говорила она мне, имея в виду глубокие корни сионистского движения в немецкоязычной культуре, начиная с трудов венского журналиста Теодора Герцля, первых сионистских конгрессов в Базеле и сионистских газет, в частности Jüdische Rundschau Роберта Вельча.

      Несколько лет назад Паги узнала, что сын одной из ведущих израильских поэтесс был озабочен тем, стоит ли оставлять в Израиле литературный архив своей матери, потому что, по его словам, «здесь у нас нет будущего». «Борьба за сохранение архива Брода в Израиле, – писала Паги в 2011 году, – могла бы продемонстрировать обратное… Это могло бы показать, что мы верим в наше существование и наше будущее в этой стране; мы считаем, что сионистский проект далёк от реализации и что наследие евреев Центральной Европы играет в этой реализации важную роль. На самом деле борьба за сохранение архива Брода в Израиле является одной из самых важных проблем в борьбе за всё наше дальнейшее существование на этой земле»¹².

      Работающий в Цюрихе Андреас Килчер, известный исследователь творчества Кафки и немецко-еврейской литературы, приводит слова Паги о борьбе в качестве примера израильской «воинственной риторики», существующей вокруг данного судебного процесса, и «жеста культурной войны» (kulturkämpferischen Gestus).

      Семантика высказываний учёных с обеих сторон – все эти «обиды», «возмутительные притязания», «культурные войны» – лишний раз свидетельствует о том, какое напряженное соперничество разворачивается между немцами и израильтянами в борьбе за общее для них литературное наследие.

      На самом деле борьба за сохранение архива Брода в Израиле является одной из самых важных проблем в борьбе за всё наше дальнейшее существование на этой земле.

      На следующем слушании в Семейном суде Тель-Авива, вскоре после перекрестного допроса Коэн, настал черед Евы отстаивать свою позицию. После «засады», в которую сестры Ева и Руфь попали на первом слушании, они прежде всего обратились к Арнану Габриели, одному из ведущих израильских юристов в области интеллектуальной собственности. Раньше Габриели представлял в судах интересы их матери Эстер, а также вёл переговоры по поводу спорной продажи в Йельский университет архивов иерусалимского поэта Иехуды Амихая. По словам Евы, Руфь до такой степени надоела Габриели, многократно названивая ему домой, что он отказался взяться за это дело. Тогда вместо Габриели Ева обратилась к адвокатам Ури Цфату и Йешаяху Этгару. (В 1975 году Цфат, 24-летний студент юридического факультета Университета Бар-Илан, стажировался у судьи Шило).

      С самого начала оба адвоката представили позицию Национальной библиотеки как попытку национализировать частную собственность. Они утверждали, что решение судьи СКАЧАТЬ