Перекрёстки детства, или Жук в лабиринте. Альберт Светлов

Чтение книги онлайн.

      – У-у-убью, сука! Д-д-ай денег, п-п-падла!

      Мать его, низенькая старушка, с тихим голоском, длинными седыми грязными космами, напоминавшая мне Наину из сказки «Руслан и Людмила», тоже редко бывавшая трезвой, в таких случаях начинала дико визжать. За стеной слышался грохот, звук опрокинутого на пол стула или посуды, топот ног в коридоре, хлопанье входной двери и, на некоторое время всё стихало. До тех пор, пока под вечер парочка не начинала пьяными голосами выводить какую-нибудь заунывную песню вроде «Одинокой гармони» или «Шумелка мышь» Меня эта песенка про маленькую серенькую мышку-шумелку в то время очень забавляла, но я никак не мог понять, почему взрослые люди поют детскую песню. На следующий день привычная история могла повториться. Когда становилось невмоготу слушать их концертные выступления, прерываемые неповторимым нецензурным конферансом, мама вызывала милиция, приходил участковый и беседовал с Женей, после чего тот на некоторое время затихал и делал вид, что старается устроиться на работу. Получалось это у него редко, т.к. на новом месте работал он до первой получки, и, получив деньги уходил в запой.

      То ли от какой-то армейской травмы, то ли от постоянной пьянки, лицо Жени, при сильном волнении, особенно правая его сторона, начинало дёргаться, он краснел и лишь мычал, не в состоянии произнести ни слова. После похорон матери у него стали случаться эпилептические припадки. Иногда к ним в гости приезжал из города старший брат, Сашка. Толстый, среднего роста мужик, с одышкой и больным сердцем. Он больше пропадал на реке с удочкой, чем пил с братцем, но и Сашка, бывало, закладывал за воротник.

      Когда Женя уехал жить на Украину, нам стало как-то скучновато без его шуток, прибауток и коронного номера, называемого им самим «переворот лаптя в воздухе» Исполнялся он следующим образом: Женя разбегался, наклонялся вперёд, вставал на руки, делал так несколько шагов и, опрокинувшись назад, снова опускался на ноги. Не всегда переворот лаптя заканчивался благополучно, иногда сосед, особенно, если уже успевал поддать, не удержав равновесия, с кряканьем падал на спину.

      К нам, соседским пацанам, он относился доброжелательно. Чувствовалось, что ему не хватало нормальной семьи, жены, детей. Пару раз мы с братом бывали в его полутёмной комнатке с грязными занавесками, пылью на шкафу и, каким-то специфическим запахом смеси дешёвого ядрёного курева, немытой посуды и водки, въевшимся в стены. Женя показывал старые фото, где он был заснят в военной форме, со сверкающими пуговицами, с лычками на погонах и с сияющей белозубой улыбкой. Давая нам смотреть эти фотографии, он кривился и старался поскорее убрать их снова в комод, словно, они напоминали ему о чём-то таком, что хотелось скорее забыть, да всё никак не получалось.

      Женя учил нас делать дирижабли из четверти тетрадного листа, как-то по-особому, хитро, сворачивая его и, вырезая по краям отверстия, вследствие чего сия конструкция, запускаемая в воздух, плавно вращаясь, медленно опускалась на пол.

СКАЧАТЬ