Перекрёстки детства, или Жук в лабиринте. Альберт Светлов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ Не один раз я слушал описание трагедии в исполнении мамы и бабушек, и моё детское воображение живо рисовало мне сцены происходящего. Память людская удивительно лабильна, и при определённых усилиях реальность прошлого может быть подменена одной из его версий, что справедливо, как для отдельного человека, так и целого человеческого сообщества, не говоря уж о государствах. Однако, если подмена личной памяти человека может привести к драмам локального характера, касающихся непосредственно его самого, семьи, родственников, то, чем шире охват подобной манкуртизации, выходящей на уровень человеческих сообществ, государств, тем страшнее её последствия, и в пространстве, и во времени.

      Из осени второго года обучения мне запомнился эпизод, как наш класс после уроков собирал для коллекции опавшие с деревьев листья, словно шуршащим ковром покрывавшие широкие аллеи и узкие тропинки школьного сада. Некоторые из листочков акации оставались ещё почти живыми, зеленоватыми, но большинство уже напоминало ракушки с резко выделяющимися прожилками, красновато-жёлтые или своеобразного ржавого цвета. К началу нового учебного года в саду был завершён ремонт изгороди и снятые доски, местами совсем сгнившие, с торчащими в разные стороны ржавыми гвоздями, присыпанные осенней узорной листвой, до сих пор грудой лежали недалеко от памятника сельчанам, погибшим в последней войне. Когда я встал на кучу реек и потянулся за одним из ярко красных кленовых листьев, пристроившихся сверху, моя нога в сапоге соскользнула по влажной деревяшке, и я, начав падать, выставил вперёд руку, благополучно наткнувшуюся на торчащий из верхней доски ржавый гвоздь. Ладонь оказалась проткнута в центре, рана была не сквозной, но грязной, поэтому руку сразу стало пощипывать. Крови, при этом, выступило на удивление мало. Испугавшись, но продолжая сжимать здоровой рукой охапку собранных перед этим разноцветных листьев, я поскорее побежал домой, благо, он находился совсем рядом, где, первым делом промыл ранку водой с мылом, а затем, шипя от боли, прижёг раствором йода и замотал чистым платком. Мама, вернувшаяся с работы, наложила мне на руку нормальную повязку и отругала за то, что я лазаю, где не надо. Рана от ржавого гвоздя осталась без последствий и вскоре заросла, но происшествие не забылось. Саднящая и сочащаяся кровью небольшая дырочка от гвоздя посреди ладони, жёлтые, бледно зелёные и красные листья в другой руке, бирюзовое холодное небо, синие сапоги на ногах, оранжевая курточка-вот один из многих букетов ощущений и цветовых оттенков, что остались в моей памяти, оказавшись навсегда связанными с первыми годами учёбы в школе.

      Играя в свои незамысловатые детские игры и, вприпрыжку покидая коридор младшей школы, мы, обычно, неслись в сторону, находившейся чуть дальше и слева от центрального входа, директорской. При этом оставляли пробегали мимо каменной лестницы с выкрашенными в коричневый цвет деревянными перилами, по которым некоторые умудрялись кататься, за что, будучи пойманными, получали непременный СКАЧАТЬ